Флаг миноносца

Повернув налево, колонна прошла мимо серого вычурного здания с броской надписью латинским шрифтом: "Casino". Этот дом командир дивизиона Николаев хорошо помнил. Он различил его раньше других построек с командно-дальномерного пункта, когда Арсеньев подвел свой корабль "на пистолетный выстрел" к вражеской базе.

Пройдя еще несколько сот метров вдоль разрушенной снарядами каменной баллюстрады, о которую разбивались волны, колонна остановилась.

У самой пенистой кромки прибоя вонзилась в расселину между замшелых камней легкая мачта. Двое матросов с автоматами на груди застыли около нее с обеих сторон. Через несколько минут весь полк выстроился на набережной. Моряки стояли лицом к гавани. За их спиной раскинулся освобожденный от фашистов город, а впереди лежало море.

Солнце еще не взошло, но небо на востоке, там, где за морем лежала родная земля, уже порозовело. С каждой секундой все ярче разливалось золотое зарево, и, наконец, край солнечного диска показался над горизонтом. Вспыхнули ордена и медали на фланелевках и кителях...

Солнце шло с востока, из-за моря. Несколько минут назад оно уже осветило якоря из снарядных гильз, оставленные полком на его пути - в степях и в лесах, на берегах рек и на горных перевалах. В этот час в сознании каждого из стоящих в строю незримые встали в строй матросы и офицеры, оставшиеся в пути и проложившие этот путь.

"Путь еще не окончен, - думал Яновский, - сейчас только короткая передышка. Кто из стоящих в строю дойдет до конца? Но разве есть конец? Победа близка, но в ее лучах встают уже другие победы. Где предел дерзаний народа, осуществляющего мечту человечества? Ведь ради этих будущих мирных побед творит советский солдат и матрос свое дело жизни, собственной смертью преодолевая смерть. Нет конца пути, нет предела! Поколения сменяются на земле, оставляя друг другу завоеванные рубежи. Значит бессмертие. Бессмертие народа и бессмертие тех, кто отдал свою жизнь в пути. Арсеньев, Шацкий, Людмила... Тысячи и десятки тысяч других безвозвратных потерь. Каждый из этих людей в отдельности неповторим, каждый из них - незаменим для матерей, для друзей, для любимых, но есть великий символ в том, что рядовой матрос заменяет убитого командира орудия, командир взвода - командира батареи. Так шагнул вперед из полкового строя в час гибели Арсеньева человек, верность которого оказалась сильнее отчаяния и горя, сильнее смерти и страха смерти".

Командир полка гвардии майор Земсков, как и все, смотрел на море, откуда только что появился край солнечного диска. Может быть, в это ярчайшее утро Андрей снова видел, как уходила луна из окошка заброшенной мельницы. Он отвел глаза от горизонта и встретился взглядом с Соминым, стоявшим на фланге своей батареи. Глаза Сомина были такими же ясными, широко открытыми, как три года назад на формировочном пункте в затемненной Москве, но прежняя восторженность уступила место уверенному спокойствию. Теперь это были чуть усталые глаза человека посуровевшего и возмужавшего в ранней военной зрелости.

Земсков улыбнулся. Тень сбежала с его лица. Он окинул взглядом весь строй и подал команду:

- Полк... На Флаг - смирно!

Горнисты поднесли к губам свои трубы, и они разом вспыхнули в солнечных лучах. Моряки стояли сомкнутым строем. Ветер развевал за их плечами гвардейские ленты с надписью "Ростов".

- Флаг поднять!

Солнце взошло над синей водой. Опаленный залпами, пробитый осколками, освященный матросской кровью поднялся на грани суши и моря бело-голубой Флаг миноносца.

Москва

1955 - 1957.