Флаг родины: романы

Эти грубые и жестокие по натуре люди пустят сейчас в ход самое гнусное насилие, прибегнут к безудержному произволу. Испанцу не удалось, правда, засадить Бербанка в тюрьму, подтвердить фактами свое обвинение он не смог, но цели своей он тем не менее достиг: большая часть населения Джэксонвилла оказалась враждебно настроенной против городских властей, отказавшихся арестовать владельца Кэмдлес-Бея, и Тексар этим воспользовался. Когда суд оправдал владельца плантации, противника рабства, северянина, который в пику большинству заявил о желании освободить своих рабов, — Тексар, взбунтовав толпу бродяг и проходимцев, поднял в городе мятеж. Он сместил городские власти и, посадив на их место самых ярых своих приверженцев, образовал из них комитет, в котором жители штата, испанцы по происхождению, делили власть с городскими подонками; он заручился поддержкой милиции, которую давно уже обхаживал и которая всегда ладила с самой разнузданной чернью. Теперь судьба обитателей всего графства оказалась в его руках.

Надо сказать, что поступок Джемса Бербанка пришелся далеко не по вкусу большинству землевладельцев, имевших плантации по реке Сент-Джонс. Они боялись, что их негры тоже, чего доброго, потребуют освобождения. Большинство плантаторов, сторонников рабовладения, негодуя на победы северян, решили бороться с ними и, видя, как сопротивляются федералистам другие южные штаты, вообразили, что и Флорида может противиться вторжению федеральных войск. Поэтому многие поспешили теперь стать под знамена Джефферсона Дэвиса, хотя до тех пор относились довольно равнодушно к вопросу, из-за которого разгорелась война. Сейчас они готовы были поддержать мятежников, вступивших в борьбу с правительством Авраама Линкольна.

Немудрено, что при подобных обстоятельствах Тексар, играя на настроениях жителей штата, отстаивавших свои материальные интересы, сумел добиться большой силы, хотя лично он далеко не пользовался общественным уважением. Как бы то ни было, но теперь он был у власти, которую собирался применить не столько для сопротивления северянам и борьбы с флотилией Дюпона, сколько для достижения своих низких и преступных целей.

Вот почему — из мести к семье Бербанков — первым его действием после захвата власти было уже известное нам распоряжение: изгнать в сорок восемь часов из графства Дьювал всех освобожденных невольников.

— Я ограждаю этой мерой интересы землевладельцев, — говорил он. — Они должны одобрить мое постановление. Если вольноотпущенные будут изгнаны, то у негров во всей Флориде пропадет всякая охота бунтовать для получения свободы.

Большинство джэксонвиллцев приветствовало принятую Тексаром меру, хотя она и была совершенно беззаконной. Да, беззаконной, несправедливой, ничем не оправдываемой! Джемс Бербанк был вправе освободить своих рабов. Этим правом он всегда мог воспользоваться даже и тогда, когда не начиналась еще междоусобная война: права этого никто не мог у него отнять. Подписывая свое распоряжение, Тексар действовал вопреки правосудию и законности.

Распоряжение Тексара лишало Кэмдлес-Бей его естественных защитников, чего в сущности только и добивался испанец.

Все в Касл-Хаусе это прекрасно понимали и в глубине души начинали жалеть, что Джемс Бербанк поторопился и не дождался более благоприятного момента. Но с другой стороны разве мог он откладывать, когда, обвиненный в том, что слова его расходятся с делом, он возмутился и дал в зале суда торжественное обещание освободить своих негров?

А теперь Бербанк и его близкие попали в очень опасное положение и должны были немедленно решить, как из него выйти.

В тот же вечер в Касл-Хаусе обсуждался вопрос, не лучше ли было бы отменить освобождение негров? Нет, это ни к чему. Ведь Тексар этим все равно не удовлетворится. Впрочем, сами негры, узнав о мере, принятой против них новой администрацией Джэксонвилла, последуют, конечно, примеру Зермы и разорвут свои вольные. Чтобы не уходить из Кэмдлес-Бея, вольноотпущенники Бербанка предпочтут остаться еще на некоторое время рабами, покуда не изменится обстановка и не будет издан закон, отменяющий рабство и дающий им право жить где угодно.

Да и к чему им сейчас это право? Разве они оставят плантацию, разве они не будут яростно защищать ее вместе со своими бывшими господами от любого покушения? Разве плантация эта не была для них родным домом даже и теперь, когда они получили свободу? Конечно, была, Зерма ручалась за это. И Бербанк решил не отменять раз сделанного. Домашние его это решение одобрили. Они не ошиблись, ибо на следующий же день, только что разнеслась весть о принятом джэксонвиллским комитетом постановлении, взволнованные негры бросились к Бербанку с выражением своей верности и безграничной преданности. Если Тексар вздумает силою привести в исполнение свое постановление, они сумеют дать ему отпор.

— Да наконец скоро придут федералисты, — сказал Кэррол, — и через каких-нибудь два дня вопрос о рабстве во Флориде будет решен. Послезавтра в устье Сент-Джонса вступит эскадра Дюпона и тогда…