Флаг в тумане

— Что вы имеете в виду? — спросила Кирико. В темноте трудно было разглядеть, но можно было догадаться, что лицо ее совершенно спокойно.

— Вы ведь отчаянно молили адвоката Оцука взять на себя защиту брата, разве нет? — сказал Абэ, будто размышляя вслух. — Но Оцука-сан отказал. Он не знал, сможете ли вы выплатить гонорар. Это возмутило вас. Вы ведь специально ради брата приехали с Кюсю. Должно быть, вы вернулись тогда на Кюсю вся в слезах.

Тут девушка перебила:

— Абэ-сан считает, что я полностью расквиталась с Оцука, поскольку он лишился своего положения в обществе? — спросила она спокойным тоном.

— А вы думаете иначе?

— Иначе. — Голос ее прозвучал уверенно. — Я не удовлетворена. Пройдет какое-то время, и Оцука-сан оправится от нанесенного ему удара. А мой брат уже мертв. И при этом на нем лежит обвинение в убийстве. — Последние слова она произнесла с особой выразительностью.

Проходившая мимо компания молодых людей отпустила какую-то шуточку на их счет. Со стороны и впрямь могло показаться, что это парочка молодых влюбленных, неторопливо прогуливающихся по вечерним улицам.

— Стало быть, вы еще так и не успокоились? — со значением спросил Абэ.

— Не успокоилась. Если бы я сказала, что успокоилась, это было бы неправдой.

— Однако, — с какой-то особой решимостью продолжал Абэ, — можно предположить, что вы дали такие показания с какой-то особой целью. Скажем, чтобы отомстить.

— Я не давала никаких ложных показаний, — ответила Кирико обычным тоном, продолжая спокойно шагать рядом.

— Ну, это просто предположение.

— Ну и что из этого следует? — спросила Кирико.

— В таком случае, я бы сказал, что ваша цель достигнута, — ответил Абэ.

— Нет. К сожалению, от этого удара он быстро оправится. Только полный крах адвоката Оцука можно будет считать моей победой.

Абэ почувствовал, как, несмотря на теплое пальто, по спине его пробежал холодок.

В историю, случившуюся с Митико, оказался замешан и Киндзо Оцука.

Это происшествие стало для него страшным ударом. Прежде всего, оно разоблачило его связь с Митико. Его стали осуждать, кто открыто, кто по углам. Среди коллег сразу же выявились его открытые противники. До сих пор Оцука не случалось попадать в такую переделку. Он слыл респектабельным адвокатом. Сейчас на него сыпались особенно ожесточенные упреки — говорили, что наконец-то удалось сорвать с него маску. Ему пришлось выйти из нескольких общественных организаций.

Жена Оцука, узнав, что у мужа была любовница, ушла от него и вернулась к родителям. В доме воцарилось запустение.

Впрочем, не только в доме. Приходя в контору, Оцука чувствовал, что сотрудники смотрят на него осуждающими глазами. Вернее, они просто старались по возможности на него не смотреть. Несколько молодых адвокатов из его конторы под благовидными предлогами уволились.

Кое-кто из прежних клиентов забрал свои дела, а новых не появлялось. Оцука стал предметом насмешек в газетах и журналах.

Но Оцука не сдавался. Трудности всегда лишь поднимали его боевой дух. Несмотря ни на что, он верил Митико. Будучи уже на пороге старости, он верил в ее любовь и готов был пожертвовать собой ради этой любви. Его нисколько не страшило, что он рискует при этом репутацией, положением, карьерой.

Он продолжал встречаться с Митико, хотя она и была под следствием.

Не сомневался он и в правдивости показаний Митико, и не только потому, что любил ее. Профессионального хладнокровия он все-таки не потерял.

Проблема заключалась лишь в свидетельских показаниях Кирико. Десятки раз перечитывал Оцука материалы допросов Кирико. Он был уверен, что Кирико лжет.

Но одной уверенности тут было мало. Ни одно место в показаниях Кирико нельзя было опровергнуть. Рассказ ее был естественен. Он производил цельное, законченное впечатление, не вызывая никаких подозрений. Поэтому Оцука и не пытался представить свои соображения в суд: он знал, что они не будут приняты во внимание. Оставалось искать какие-то объективные обстоятельства, которые опровергли бы показания Кирико.

Он полностью ушел в это дело. Ни с одной просьбой не обращался к своим сотрудникам, всем занимался сам. Он делал это ради своей любви к Митико.

Каким образом опровергнуть показания этой женщины? Все его мысли были направлены на это.

Вдруг он вспомнил, что к нему как-то приходил журналист с просьбой дать консультацию по поводу дела этой Кирико.

Первая догадка, которая пришла Оцука на ум: «Это она мстит мне». Но такое предположение основывалось лишь на интуиции. Следствие не обнаружило доказательств того, что Кирико и Митико знакомы. Даже сама Митико заявила, что они впервые встретились на месте убийства.

Вопрос заключался в том, зачем Кирико понадобилось выслеживать это тайное пристанище? Зная ответ на этот вопрос, можно было бы утверждать, что Митико говорит правду. Недаром и следователь подчеркивал, что этот момент в показаниях Митико кажется ему неправдоподобным.