Флаг в тумане

— Да, в Саппоро у меня есть крупный покупатель, фирма «Футаба сёкай». Я ездил к ним. Пробыл на Хоккайдо два дня… — он снова заглянул в записную книжку, — и двадцать пятого вернулся в Токио.

Хоккайдо… Михара ничего не понимал. В обратную сторону от Кюсю.

— Рассказать вам подробней о поездке? — Ясуда улыбался, глядя прямо в лицо инспектору.

— С удовольствием послушаю, — Михара вытащил из кармана блокнот и карандаш.

— Итак. Двадцатого выехал из Токио, в девятнадцать часов пятнадцать минут, с вокзала Уэно, экспрессом «Товада».

— Простите, вы поехали один?

— Да. Обычно по делам я всегда езжу один.

— Спасибо. Продолжайте, пожалуйста.

— На следующее утро, в девять часов десять минут, приехал в Аомори. Этот поезд подается прямо на пароход, курсирующий между Аомори и Хакодатэ, — говорил Ясуда, время от времени заглядывая в записную книжку. — В четырнадцать часов двадцать минут был уже в Хакодатэ. Дальше состав соединяют с экспрессом «Маримо». Он отправляется в 14.50. В Саппоро прибыл в 20.34. На станции меня встретил Каваниси-сан, служащий фирмы «Футаба сёкай». В гостинице «Марусо» для меня был заказан номер. Там я и остановился. Это было вечером двадцать первого. Двадцать второе и двадцать третье провел в Саппоро, а двадцать четвертого выехал обратно и двадцать пятого вернулся в Токио.

Михара все записал.

— Ну как, пригодятся вам эти сведения? — пряча записную книжку и продолжая улыбаться, спросил Ясуда.

— Спасибо большое, вы все очень подробно рассказали, — уклончиво ответил Михара и тоже слегка улыбнулся.

— Да, у вас тоже не легкий хлеб. Оказывается, приходится проверять всевозможные вещи.

Это было сказано спокойно, но Михара уловил легкую иронию.

— Не обижайтесь, пожалуйста. Это я ведь так, для очистки совести спрашиваю.

— Ну что вы, я нисколько не обижаюсь. Всегда к вашим услугам.

— Простите, снова оторвал вас от работы…

Ясуда проводил Михара до выхода. Спокойный и самоуверенный, как всегда.

По дороге в департамент полиции Михара зашел в кафетерий на Юракутё. Как обычно, заказал чашку кофе. Вытащил записную книжку, составил небольшую табличку:

20 января. Токио. С вокзала Уэно экспрессом «Товада» в 19.15 отбыл в Аомори. В Аомори приехал 21 января в 9.09. Далее пароходом до Хакодатэ. Прибыл в 14.20. Из Хакодатэ экспрессом «Маримо» до Саппоро. Прибыл в 20.34 (на вокзале его встретил служащий фирмы). Остановился в гостинице «Марусо». Пробыл в Саппоро с вечера 21 по 24-е. Выехал в Токио. Прибыл в Токио 25 января.

Пока Михара изучал свою таблицу, официантка, подававшая кофе, заглянула через его плечо.

— О, Михара-сан, собираетесь на Хоккайдо?

— Да, как будто собираюсь… — усмехнулся Михара.

— Как здорово! Недавно были на Кюсю, а теперь на Хоккайдо. То на запад, то на север — как птица, — с завистью сказала официантка.

И действительно, арена событий протянулась от одного конца Японии до другого.

3

Вернувшись на работу, Михара подробно доложил обо всем начальнику. Тот принялся изучать таблицу.

— Так-так… — Касаи слушал очень внимательно. — Да, удивил… Хоккайдо и Кюсю — совершенно противоположные концы!

— Кажется, мы потерпели небольшое фиаско, — Михара уже начал сомневаться в собственной версии.

— Ты думаешь, он говорит правду? — сказал инспектор, подперев щеку рукой.

— Ясуда — человек умный. Он не станет врать, если мы можем его проверить.

— И все же необходимо проверить.

— Разумеется. Попросим управление полиции Саппоро опросить служащего фирмы «Футаба сёкай», который, по словам Ясуда, встретил его на вокзале.

— Да, распорядись, пожалуйста.

Михара было поднялся, но Касаи остановил его:

— Погоди минуточку. Ясуда женат?

— Да. Но жена очень больна и живет в Камакура.

— Да-да, вчера ты говорил.

— Как раз сегодня, когда я был у него, он звонил туда, справлялся о ее здоровье. Ей, кажется, стало хуже.

— Значит, в Токио он живет один?

В Токио Ясуда жил один, в районе Асакэя. У него были две прислуги.

Михара отправил длинную телеграмму в управление полиции Саппоро. Ответ придет завтра или послезавтра. Но он ничего не изменит, смешно было заподозрить Ясуда в такой глупой лжи. Михара начал нервничать. Тоненькая ниточка ускользала. И вдруг возникла новая мысль. Действительно ли жена Ясуда лечится в Камакура? Конечно, трудно допустить, что она имеет какое-то отношение к этому делу. Но мысль о четырех минутах навязчиво возвращалась снова и снова. Ясуда знал о них потому, что часто ездил к больной жене в Камакура. А может быть, там не жена, а кто-то другой? То, что он побывал на Хоккайдо, безусловно, подтвердится: ведь Ясуда знает, что полиция опросит свидетелей. А вот в отношении больной жены он мог подумать, что вряд ли это станут проверять.