Флаг вам в руки!

Командир полка был не в восторге от выволочки, устроенной ему королем Генрихом. Однако он признал, что проморгал появление такого важного лица, и решил сам составить впечатление о Николасе…

— Садитесь, пожалуйста, — Коля показал на кресло.

— Присяду с удовольствием, — улыбнулся одними губами Шпикунднюхель, занимая предложенное место. — Я не мог не найти повода лично освидетельствовать, то есть засвидетельствовать, что называется… Потрясающая победа, барон, примите поздравления. Но перейдем к делу.

— Что, вы уже и дело завели? — спросил солдат.

— Ха. Ха. Ха, — неестественно рассмеялся Хельмут. — У нас есть дела на всех, и до всего есть дело, уважаемый барон. Не стану скрывать, лично к вам накопились вопросы…

Обычно после этих слов собеседники главного сыщика-карателя королевства начинали или лебезить, или гневно посылать его подальше. Рядовой Лавочкин имел преимущество перед прочими собеседниками Шпикунднюхеля: солдат ничего не знал о репутации Хельмута и его службы.

А репутация была такова, что об особом королевском полке старались вообще не говорить.

Парень удивил сыщика, продемонстрировав крайне нетипичную реакцию — вообще не поменял благостного расположения духа.

— Давайте, отвечу! — весело сказал Коля.

— Было бы удобнее побеседовать у меня в апартаментах, — закинул удочку Шпикунднюхель.

— Вы уж извините, но мне надо собираться, отдохнуть, то, се, — солдат указал на пакет.

Хельмут помрачнел:

— Я настаиваю…

— Я тоже раньше настаивал. На сахаре, на дрожжах. Отличное пойло получалось, — нахально сказал парень, которому посетитель нравился все меньше и меньше.

— Значит, вы отказываетесь от сотрудничества?

— Значит, я не представляю разницы между разговором тут и в ваших апартаментах.

— Молодой человек! Ваш новый статус не спасает вас от ответственности.

— Перед кем? Перед вами?

— Перед королем.

— Король поручил мне представлять его интересы в соседнем государстве. Завтра поеду. Я, заметьте, не увиливаю.

— Это меня и беспокоит, — Хельмут прищурился. — Человек в разгаре своей популярности спокойно принимает весть о ссылке…

— Как-как?

— Я хотел сказать, посылке. Посылке за рубеж, туда, где о Николасе Могучем слыхом не слыхивали.

— А что мне тут делать? Обо мне знают, я помог нескольким людям, стал чемпионом боевых искусств. Денег вон заработал, — он кивнул на комод, где стоял аккуратный ряд мешочков с талерами. — Не пора ли двигаться дальше? Мир посмотреть…

Коля начал понимать: излишнее внимание сыска к его персоне опасно. Начнут следить за бароном Николасом — найдут принцессу Катринель.

— Похвальные мотивы, — Шпикунднюхель кивнул. — Удачного пути. Не стану задерживать.

— Задерживать? По подозрению в чем? — улыбнулся солдат. — Извините за шуточки. Прощайте.

— До свидания, — с нажимом проговорил глава особого королевского полка и удалился.

Знакомство с Хельмутом оставило неприятное впечатление. Коля поторопился к Тиллю.

— Сейчас тут был некто Шпикунднюхель, хотел меня в апартаменты свозить. На беседу. Я отказался.

Глаза Всезнайгеля быстро забегали, мудрец закусил верхнюю губу.

— Неожиданно… — протянул он. — Очень некстати этот нюхач объявился… Надеюсь, вы ему не сильно грубили?

— Ну, в общем и целом…

— Понятно. Теперь нам придется туго. Старина Хельмут упрям, как ишак. За нами будут следить. Ничего, вывезем Катринель. А они еще и проводят.

Конечно, Всезнайгель трезво оценивал ситуацию. Особый королевский полк — серьезный противник, враг. С учетом давнего соперничества мудреца и главы полка риск возрастал на порядок. Шпикунднюхель не только ненавидел магов. Он был противником присутствия в королевстве самой должности придворного колдуна. Хельмут ориентировался на опыт Наменлоса, где монарх провозгласил политику удаленности государства от волшебства. В Наменлосе было несколько сильных колдунов, в том числе брат Тилля, к ним обращались в особых случаях.

Шпикунднюхель полагал влияние Всезнайгеля на короля опасным. Глава сыска постоянно интриговал против мудреца.

Рядовой Лавочкин постучался в дверь Катринель.

— Входите, — донесся голос принцессы.

— Катринель, шапка-невидимка у тебя? — спросил Коля, не зная, с чего начать.

— Конечно. Тебе она нужна? Ты куда-то идешь?

— Нет, просто завтра она понадобится. Ты готова? Девушка закрыла глаза.

— Наверное… Не знаю. Здесь я выросла. А родилась в другом королевстве, его через несколько лет не стало, оно слилось с соседним, когда мама вышла замуж за Генриха. Стольноштадт стоит почти на границе тогдашних королевств. Так что я тут дома.

— Знаешь, я тебя понимаю. У вас здорово… За время, которое я здесь провел, со мной случилось столько всякого, сколько не случалось там, в России. Но я ужасно хочу вернуться. И верю в то, что вернусь. И ты не раскисай. Настанет час, и ты вернешься в Вальденрайх.

— Хотелось бы верить…

В предрассветной мгле Коля и Тилль вышли во дворик. Оба в походной одежде, оба бодрые и ко всему готовые. Всезнайгель в неизменных зеленых цветах, Лавочкин — в бордовом.