Флавий Крисп

Пронеслось одно короткое мгновение и…барабанный бой буквально взорвал ночную тишину. Судно мгновенно ожило. У бортов появились десятки людей с зажжёнными факелами. Прошло ещё несколько томительных мгновений в течение которых всё вокруг обрело бешенный ритм. Судно Криспа поравнялось с проходом, а затем плавно скользнув в него, двинулось между строем кораблей противника. Одновременно с этим стали раздаваться дикие крики. С обоих бортов полетели сотни горшков и вёдер с горящим маслом. Часть из них ударилась об борта кораблей. Их сразу же охватило пламя. Другие упали на палубу. Масло, а вместе с ним и языки пламени стали расползаться во все стороны. И лишь самая малая часть, не долетев упала в воду. Одновременно с этим несколько человек прикрыли Криспа со всех сторон щитами. Но не только. Большая часть легионеров расположилась вдоль бортов, и прикрывала щитами других, которые спешно готовили новую атаку. С кораблей противника стал сыпаться град стрел. Крисп слышал, как они ударялись о щиты. Прикрытый со всех сторон, он мог лишь видеть то, что происходило впереди настолько, насколько позволял лунный свет. Но и этого хватило чтобы почувствовать относительное спокойствие. Впереди вообще ничего не происходило. Проход оставался полностью свободным. Видимо, противник так до конца и не понимал главный замысел этого удара. Крисп осознавал опасность, но не мог и не желал от неё прятаться. Он должен видеть происходящее, иначе не сможет принять правильное решение.

— Щиты прочь! — закричал он во весь голос. Как только приказ был выполнен, он бросился на корму, где судя по шуму шёл ожесточённый бой. Достигнув кормы, он застыл, испытывая одновременно и удивление и радость.

Часть гребцов высыпала на палубу. Они голыми руками хватали горящие горшки и перебрасывали их на корабль противника. Следом в бой вступили лучники. Туча стрел понеслась по направлению следующих двух кораблей противника, мимо которых им предстояло проплыть. В это время, в проходе показался ещё одно Римское судно.

Крисп видел как они продолжили атаку на горящие корабли противника. Однако как они ни пытался понять, что происходило в остальных девяти проходах, ничего не получалось. Шум стоял невообразимый. Вместе с огнём появился и дым. Да ещё темнота…не оставалось никакой возможности понять происходящее в других местах.

Оставалось только двигаться вперёд и нанести как можно больший урон противнику. На этой мысли Крисп и сосредоточился. Его судно шло тем же ходом и пока не получило ни одного повреждения. Но это было лишь начало. Так думал Крисп. Сокрушительный удар мог последовать в любое время и уничтожить все планы. Эта мысль заставляла его носиться по всему судну и громким голосом раздавать приказания. Наиболее часто его видели на носу высматривающего путь. Крисп ожидал, что противник догадается преградить им путь и втянет в затяжные бои. И каждый раз видя, что его опасения не оправдываются, он с ещё большим воодушевлением направлял действия людей. Во многом благодаря именно ему, судну удавалось не только продвигаться вперёд, но и наносить значительный ущерб. Горящее масло нескончаемым потоком перебрасывалось на корабли противника. Пожары возникали один за одним. Жар был настолько сильный, что даже воловьи шкуры не загорелись. Приходилось их постоянно поливать водой и следить за тем, чтобы пламя не перебросилось на судно. Но не только. То и дело раздавался своеобразный свист. Видеть стрелы не представлялось возможности.

Поэтому чаще всего о пущенной стреле говорил этот самый свист или очередной крик несчастного который стал её жертвой. Впрочем, таких случаев было немного. Большей частью стрелы пролетали мимо. Если уж они видели то, что происходит только впереди и по обе стороны от судна в пределах ближайших двух противников, так сами противники были лишены и такой возможности. Оттого им и удавалось проходить без серьёзных повреждений.

Как правило, противники их видели лишь тогда, когда было уже слишком поздно что — либо предпринять.

Корабль внезапно выныривал из темноты и дымовой завесы, закидывал огнём и не останавливаясь шёл дальше.