Флейта для чемпиона

- Елена, - прошептала поражённая Надежда, - неужели ты в него?..

- Ах, Надежда, Надежда, - сказала Елена, - существуют безумные идеи, но ведь существуют и безумные любови!..

- Ленка, ты влюбилась в Ларионова? - переспросила шёпотом Надежда. - Безумно влюблена?

Но ответ она получила на вопрос, который она не задавала.

- Имя у меня - Елена, подразумевается, что я прекрасная и за меня на дворе среди наших ребят должна быть война. А на самом деле на меня никто не обращает внимания, даже Ларионов...

- Даже Ларионов?! - удивилась Надежда. - Да Ларионов вообще ни на кого не обращает внимания, даже если бы ты была той Еленой Прекрасной, из-за которой началась Троянская война.

Но Елена на исторические доводы Фокиной не обратила никакого внимания. Она достала из спортивной сумки маленькую сумочку и уже из маленькой сумочки достала маленькое зеркальце и в полутьме стала рассматривать отражение своего лица.

- Черты правильные, - сказала она, - а всё остальное... неправильно... - Затем она тихо прошептала: - "Ты мне, зеркальце, скажи и всю правду доложи: я ль на свете всех милее? Всех румяней и белее?" И ей зеркальце в ответ: "Ты прекрасна, спору нет, но на свете есть милее, всех румяней и белее..." Вот так, - сказала с грустью Елена. - Смелая критика, как видно, родилась ещё в сказке Пушкина, а самокритика где родилась? - спросила Елена Надю, грустно улыбаясь.

Надежда подумала, пожала плечами, а Елена пояснила:

- Самокритика родилась в опере Гуно "Фауст". Там Маргарита, глядя на себя в зеркало, поёт: "Ах, как смешно смотреть мне на себя!.."

Надежда не знала, как в таких случаях утешать и что говорить, в кино и в книгах взрослые говорят что-то о красивых глазах и голосе. Самой Фокиной все зеркальца без исключения говорили, что она милая девочка, без всяких там "на свете есть милее... " Была она вне зеркальных сравнений и зеркальной критики. И ещё она ни к кому не испытывала такого чувства, которым поделилась с ней Елена.

- Если Ларионов зазнается, - сказала Надя утешительно тихим голосом, - то он должен будет начать нарушать режим, то он должен будет начать ходить по вечерам в молодёжное кафе, скажем, а если он должен будет посещать молодёжное кафе... то... с тобой...

- А почему именно со мной? - удивилась Гуляева единственному Надиному варианту.

- "Почему, почему"? Ну, хотя бы потому, что ты и... ты и прекрасная собеседница и... вообще.

- Елена Прекрасная, в скобках Собеседница, - пошутила Гуляева. - Это звучит.

Она помолчала, ей показалось, что в этих словах есть что-то обнадёживающее, и она сказала:

- А если он и впрямь зазнается!.. Если он и вправду окажется не таким, каким его все представляют... то я подойду и скажу: "Ах, ты мне нужен и не такой..." А он скажет:

"Правда?! А я думал, что я "не такой" никому не нужен".

Глава 1

ПРОБЛЕМА ГУСЯ И ДРУГИЕ ПРОБЛЕМЫ

Так вот... Если бы мы в самом начале истории, которая называется "Флейта для чемпиона", захотели подняться и взглянуть на место действия с высоты птичьего полёта, то для этого нам пришлось бы воспользоваться теми услугами, что рекламирует фанерный щит, висящий на Ленинградском проспекте возле входа на вертолётную станцию:

Хотите увидеть

Окрестности Москвы

С птичьего полёта?

Летите вертолётом!

Воспользуемся приглашением "Аэрофлота" и поднимемся над Москвой. Мы увидим залитые утренним солнечным светом улицы и площади, затканные паутиной проводов. Электрической паутиной. Когда я смотрю на московское небо снизу вверх или на московские улицы сверху вниз, всегда эти провода мне кажутся делом "рук" какого-то фантастического паука, который но ночам всё прядёт свою металлическую нить и всё гуще заплетает город в свои электрические сети. Ещё увидим мы лужниковский стадион, стадионы "Динамо", "Локомотив", "Труд", "ЦСКА"... Голубую, пересекающую весь город ленту Москвы-реки, напоминающую гигантскую подпись... И дворы, дворы, дворы, бесконечные московские дворы, в одном из которых и произойдёт история с названием "Флейта для чемпиона".

Как говорят вертолётчики, "зависнем" и остановим свой взгляд на одном из дворов, который привлечёт наше внимание тем, что даже с высоты нам сразу станет ясно, что там происходит что-то необычное.

Чуть снизившись ещё, мы различим, что этот двор находится в районе старого Арбата, который я так люблю, старый двор в районе старой Москвы, зажатый с четырёх сторон старомодными домами, теми невысокими домами, что, как люди, каждый имеет своё лицо и, главное, своей вполне нормальной высотой не отнимают у людей неба.

Двор сверху будет выглядеть очень пёстро, как картина абстрактного художника, на которой беспорядочно смешались все краски в разноцветные полосы и пятна. А среди мальчишек и девчонок, заполнивших двор, мы обнаружим какую-то просто безумную суету, если приглядимся ко двору внимательней.