Флейта Вивьен.Бунтарка в академии Смерти

— Маки! — Вивьен было дёрнулась обратно — макабр так и остался у статуи на плече, но Тамм её остановил.

— Пойдём! Ничего ему не будет, он и так мёртв! Быстрее!

Вниз, вниз, вниз… По крутым каменным ступеням винтовой лестницы — с высоты западной башни до самого подземелья. Кое-где на стенах видны следы крови. Разбитые склянки. Клочки порванной мантии. Каждый раз, натыкаясь на такие знаки, Вивьен и Тамм тревожно переглядывались. Иногда они чувствовали толчки — замок трясло, и они с трудом пытались удержаться — только бы не полететь вниз по лестнице кубарем — тогда уж точно костей не соберёшь, никакие заклинатели не помогут!

В самом низу лестницы оказался проход — настолько низкий и узкой, что пришлось пригнуться, прижавшись друг к другу. Несколько шагов, и им открылось пространство с каменными сводами — здесь от горящих факелов было светло…

— Арвель!

Вивьен бросилась к стене — бледное, безжизненное лицо Арвеля пугало, но стоило сделать шаг, как какая-то неведомая сила заставила согнуться и упасть на колени.

— Так, так… А я-то всё думаю, кто это осмелился мне помешать?

Только сейчас она увидела Маноса. Некромант за это время стал ещё меньше похож на живое существо — и раньше-то больше смахивал на умертвие! Кожа серого цвета, длинные, скрюченные пальцы — не лучше тех, что обнимали голубой шар его отвратительного артефакта.

— Отпусти его! — Вивьен было страшно, но она смотрела магистру прямо в глаза.

— Ха-ха-ха… Ты, безродное ничтожество… Ты действительно собираешься мне помешать? Или может быть… Ты? — Манос развернулся к мальчику — он лежал неподвижно, барабан откатился в тень.

— Тамм! Тамм, нет!

Вивьен дёрнулась, но её пронзила боль — от макушки до пяток, такая сильная, что набрать воздуха в лёгкие и попытаться издать звук, было невозможно.

— Веди себя тихо, — прошипел некромант. — И может быть твоя красножопая обезьяна останется жива. Может быть. Я ничего не обещаю. Обещаю одно — дёрнешься, и я убью его сразу, тут же, прямо у тебя на глазах!

— Нельзя пугать детей такими страшными вещами, Манос, — из тени медленно вышел Осэ.

Кутаясь в плащ, комендант внимательно рассматривал место, куда попал. Пожилая женщина. Молодой парень. Оба — едва живы. Двое уже знакомых ему детей, которым эта полусгнившая поганка также успела причинить массу неприятностей.

Костлявая Тёмная Леди… Как бы банально это не звучало, но годы проведённые в этой своеобразной «исправительной колонии», дали результат… Он стал считать, что тем, кто этого не заслуживает, действительно не стоит причинять боль!

— Думаешь, я испугаюсь твоего прошлого? Здесь совсем другие вещи, Осэ. Скоро всего этого, — Манос обвёл рукой пространство вокруг себя, — не будет! Я уничтожу Академию вместе со всеми, кто понятия не имеет о том, какое это великое искусство — магия Смерти! Я помогу тебе справиться с заклятием, уничтожу все это ваши шутовские артефакты — как можно было так попасться? Ха-ха-ха… Я готов предложить работу. Готов щедро вознаградить за труды, и даже никому не рассказывать об этой твоей позорной истории… Конечно, при условии полного повиновения!

Осэ Тьерри не любил два слова. Очень. Очень не любил! Это слова: «позор» и «повиновение». Он не любил их самих по себе, он не любил то, что они означают, и совершенно не выносил, если хоть одно из них применяют лично к нему…

Клоув Манос произнёс эти слова. Он произнёс их не просто так, он произнёс их относительно… Ну, в общем, вы поняли. И если бы в этот самый момент в подземелье не ворвался Нэйт с магистрами, старшекурсниками — целой толпой… Они ворвались и… всё испортили. Потому что если бы этого не произошло, он убил бы Маноса. Сразу. На месте. За секунду…

…

Час Кровавой Луны медленно таял за окном прощальной полоской красноватой дымки за горизонтом. Спасённые сидели в кабинете ректора Нэйта, слушая рассказ магистра Яра.

Магистр Манос же был отправлен за пределы Академии — некроманта ждал суд Совета. Казалось бы, всё закончилось — детей и пострадавших необходимо отправить в лекарское крыло, не спуская глаз (особенно с непослушных адептов!), но так или иначе — если бы не эти сорванцы… В операции участвовали все — канно, коменданты (счастье, что Осэ проявил инициативу — он отвлёк Маноса, иначе он, ректор Академии Смерти потерял бы двух адептов!). Все хотели знать, что же случилось на самом деле, и он… не смог отказать.

Канно суетились, разнося еду и горячие травяные отвары. Делали они это скорее по привычке и в знак солидарности — магистр Нэйт никаких распоряжений в данном случае не давал, однако отвар прихлёбывал с удовольствием, с благодарностью кивая негласным хранителям замка. Маки, герой дня, со смертельным хрустом грыз орехи на коленях у хозяйки.