Флембер

– Не мог же я их взять да выкинуть. Я ж коллекционер таки. Я коллекционирую. Это у меня в крови. Такое я выкинуть не могу. – На миг во взгляде у Зеригольда появилась незнакомая мягкость, но тут же исчезла. – Ты! Ты бушь молчать в тряпочку, ты понял? Понял? Даже думать об этом брось! Брось, тебе говорю! – Он схватил со стола ящик покрытых сыром свечей и сунул Деву в руки. – Вот, возьми-кась. Выбрось где-нить, только незаметно. А потом вертайся взад – тут ещё куча работы.

Дев прижал свечи к груди. Густой тяжёлый запах сыра снова забил ему ноздри. Мальчик поперхнулся, но молча вышел из магазина, а затем убежал прочь с площади. Всю дорогу вниз по склону его подташнивало от сырного запаха и волнения, и в конце концов Дев не выдержал и виновато затолкал ящик под чью-то живую изгородь.

Найдя укромное место и убедившись, что поблизости никого нет, Дев уселся на каменную ступеньку и выудил из-под куртки своё сокровище.

– Может быть, ты расскажешь мне, что там – за Стеной, – прошептал он, закусил губу и раскрыл книгу.

– Ух ты, это что, книга? – Вафельник Арнольд высунул широкое улыбчивое лицо в открытое окно собственной вафельной лавки. Облако восхитительных запахов вафель клубилось вокруг него, как чудесный сладкий выхлоп.

Дев мигом захлопнул книгу и убрал за спину.

– Я просто… шёл выбросить мусор для мистера Зеригольда и остановился передохнуть.

Арнольд вытянул шею, стараясь заглянуть Деву за спину.

– А у него там в магазине есть книги? Сто лет их не видел…

Дев поспешно попытался сменить тему:

– А что это так вкусно пахнет?

– О! – улыбнулся Арнольд, подняв пухлый палец. – Это вафли!

Он исчез внутри лавки, но уже через секунду появился в дверях. В руках пекарь держал целую вафельную башню, украшенную сливками и красными ягодами, а на верхушке сиял одинокий бенгальский огонь. По рукам Арнольда тёк сладкий сироп.

– Заходи, мой самый преданный посетитель. – Его усы щекотали щёки, а густые брови прыгали вверх и вниз. – Я назвал это «Великая вкуснятина в честь Дня флембы», – сказал он, передавая вафли Деву. – Чтобы создать этот рецепт, я закрылся в пекарне на несколько недель, ни с кем не разговаривал и больше ничем другим не занимался.

Дев отщипнул кусочек мягкого теста и сунул в рот.

– Вафли посыпаны камышовником, – продолжал хвалиться Арнольд. – Они ведь поспевают как раз в это время года.

– Их мовно собивать в тефение мефяца. – Дев затолкал в рот ещё один большой кусок вафли. – Зафем они взвываются, семефки подхватывает ветев и…

Вдруг кусок вафли застрял у Дева в горле. Перед глазами у него заплясали цветные точки. Мальчик в ужасе схватил себя за горло, задыхаясь. Но тут между его лопатками опустилась тяжёлая ладонь Арнольда. Кусок вафли вылетел из горла мальчика и шлёпнулся на мостовую, словно пережёванная тряпка.

– Фух, ну и ну! – воскликнул Арнольд. – Ты так покраснел, я уж решил, что ты сам превратился в камышовник.

Дев несколько раз глубоко вздохнул, а затем сгрёб с тарелки ещё одну вафлю и снова набил рот.

– Офень вкуфные – ик! – фафли, Авнольд.

Пекарь покачал головой.

– Ну, до Дня флембы ещё есть время сделать их просто идеальными.

Плечи Дева поникли, а челюсти замедлились. День флембы. Обычно эти слова пробуждали в нём радость и предвкушение, но сейчас словно удавкой сдавили шею.

– Мне нельзя участвовать в Дне флембы, – пробормотал он, с трудом проглотив вафлю.

– А, точно, я слышал, что произошло. – Арнольд с извиняющимся видом теребил завязки фартука. – Мне жаль, Дев. Думаю, это всё не очень-то приятно.

В ответ Дев только отломил ещё кусочек вафли.

– Лучше бы тебе вернуть книгу на место, прежде чем кто-нибудь увидит, как ты её читаешь. – Арнольд заговорщицки подмигнул. – Ты же не собираешься проверять, может ли всё быть ещё хуже, верно?

КНИГА! Дев подхватил свою реликвию, валявшуюся на земле, и сел на неё, словно это могло заставить Арнольда о ней забыть.

Арнольд потрепал его по голове, сочувственно улыбнулся и ушёл обратно в магазин.

– Крикни, если снова подавишься, – бросил он через плечо.

– Обязательно, – ответил Дев, жуя вафлю и собирая с пальцев сливки. Внутри лавки послышался гул заработавшей вафельной печи. Дев снова достал книгу. Ещё несколько минут назад она казалась сокровищем, а теперь превратилась в бремя.

Ещё одна вещь, которую нужно исправить. Ещё один проступок, в котором не стоит сознаваться.

– Я только одним глазком взгляну, – прошептал Дев со вздохом. – И тут же верну её обратно.

Однако прежде, чем он успел её открыть, книга выскользнула из пальцев, покрытых сиропом и сливками. Упав на землю, она раскрылась, и из неё вылетела пачка грязных рваных страниц.

Дев собрал листки и стал их рассматривать. И вот что удивительно – каждая новая страница всё больше и больше напоминала его собственные зарисовки и заметки. Торопливые рисунки и подписи. Всюду были записаны мысли, те самые безумные мысли, которые появляются в голове гораздо быстрее, чем рука успевает их записать.

И эти выпавшие листы рассказывали не об острове.

Они рассказывали об идее.

– Что это? – послышалось рядом.

На страницы упала чья-то тень.