Флэш по-королевски

XII*. Джон Галли (1783–1863) был одним из самых известных и уважаемых чемпионов в истории кулачных боев. Будучи сыном мясника из Бата, он настолько неудачно повел отцовский бизнес, что попал в долговую тюрьму. Во время пребывания в Кингс-Бенч его посетил знакомый, Генри «Бойцовый Петушок» Пирс, тогдашний чемпион Англии. В товарищеском поединке в камере Галли держался так хорошо, что спортивные воротилы оплатили его долги и выставили против Пирса в матче за титул чемпиона в Хэйлшеме, графство Сассекс. Это было за две недели до Трафальгарской битвы. Перед огромным собранием зрителей, в числе которых были Бо Бруммель и герцог Кларенс (будущий король Уильям IV), Пирс с трудом одолел Галли в шестидесяти четырех раундах. Ходили слухи, что Галли был сильнее чемпиона, но не захотел унижать своего благодетеля. Это маловероятно. Тем не менее Галли завоевал титул два года спустя, одержав решительную победу над Бобом Грегсоном, «Ланкаширским Великаном», и ушел из бокса в возрасте всего лишь двадцати четырех лет. Он сделал состояние на скачках, владея несколькими знаменитыми скакунами, а также на вложениях в уголь и земли. С 1832 по 1837 год он являлся членом Парламента от Понтефракта, был дважды женат и имел 24 детей.

Нарисованный Флэшменом портрет Галли согласуется с современными ему описаниями благородного, спокойного гиганта ростом в шесть футов, являвшегося одним из самых искусных и неудержимых бойцов «золотого века». «В душе у него, — пишет Нэт Флейшер, — жило стремление прибиться к благородному сословию. Он не сыграл большой роли в истории профессионального бокса и его скромных приверженцев». Флейшер, возможно, прав, заявляя так, но, кстати сказать, Галли никогда и не был профессиональным боксером.

XIII*. Упоминание Флэшмена про лошадь по кличке Раннинг Рейне весьма любопытно. В мае 1844 г., полтора года спустя после описанных событий, победу на Дерби одержал скакун, записанный под именем Раннинг Рейн, на поверку оказавшейся четырехлеткой по кличке Маккавей. Лошадь была дисквалифицирована, но только после скандала с участием высших кругов (Вуд против Пиля), и стала темой оживленных разговоров по всему спортивному миру. Главный подозреваемый, Абрахам Леви Гудмен, покинул страну, Маккавей исчез бесследно. Но был ведь и настоящий Раннинг Рейн, представление которого в 1843 году дало почву для подозрений. Упоминание Флэшмена о Раннинг Рейне (то, что он называет его Рейне — очевидная неточность), дает понять, что конь уже тогда прибрел известность, правда, не вполне здоровую. Анналы скачек тех лет не содержат, впрочем, упоминаний про Раннинг Риббонс, так что Споттсвуд, надо полагать, делал Галли не слишком большое одолжение, предлагая продать коня.

XIV*. Джон Л. Салливан стал первым общепризнанным чемпионом в тяжелом весе, побив Пэдди Райана в девяти раундах 7 февраля 1882 г. в Миссисипи-Сити. Сообщалось, что в числе зрителей находились Генри Уорд Бичер, достопочтенный Т. де Витт Толмейдж и Джесси Джеймс.

XV*. Генты и мунеры. В 40-е годы девятнадцатого века термин «генты» применялся по преимуществу в отношении праздной молодежи среднего класса, подражавшей своим старшим собратьям и носившей экстравагантную одежду. Мунерами называли людей постарше, проводивших досуг, глазея на витрины магазинов и шатаясь по городу. Флэшмен подразумевает, что оба этих типажа были гораздо ниже его по достоинству.

XVI*. Вопреки восторженной реляции Флэшмена, Лола Монтес вряд являлась выдающейся артисткой, хотя историк Вейт Валентайн пишет, что «ее грация тигрицы придавала андалузскому танцу вдохновение».

XVII*. Отчет Флэшмена о провальной премьере Лолы в театре Ее Величества (3 июня 1843 г.) удивительно точен, не только в части описания демарша лорда Ранелага, но даже в таких деталях, как состав присутствующих и содержание программки (см. «Великолепная Лола» Уиндхема). Перед нами великолепный образчик способности Флэшмена служить источником правдивых сведений, и побуждает нас верить тем страницам его истории, которые в силу отсутствия данных из иных источников невозможно подвергнуть тщательной проверке.

XVIII*. Страстная любовь Лолы и Листа разгорелась через год после ее отъезда из Лондона. После первой вспышки страсти великий пианист, судя по всему, стал испытывать к ней такие же эмоции, что и Флэшмен. Он попросту бросил ее одну в отеле, где она провела несколько часов, круша мебель. Впрочем, она не затаила зла, и в дни своего величия приглашала его в Мюнхен, обещая почетную встречу.

XIX*. Герб графини Ландсфельд описан в точности; «толстый кит» на самом деле был серебряным дельфином.

XX*. Портрет Лолы кисти Штилера в галерее короля Людвига являет образец викторианской чопорности. Более выразительно Монтес изображена на литографии Дартигенава: она передает не только ее ослепительную красоту, но и ее властный характер.

XXI*. Если верить рассказу о ее первой встрече с Людвигом, то так оно и было. Король выразил сомнение в естественности ее форм, вместо ответа она в ярости разорвала на груди платье.