Флеш Рояль

– В чем дело, Дина, почему ты смотришь на меня, как на фокусника?

– Макс, как бы тебе сказать… В общем, понимаешь, я не совсем помню… Эти препараты, что ты мне уколол…

– Дина, там не было ничего особенного, я даже дозу брал минимальную. Только не говори, что была без сознания и ничего не помнишь.

Динка почти виновато посмотрела на Домина и кивнула. Тот прислонился плечом к стене, перегораживая Динке выход и, сверля ее глазами, сказал довольно жестко:

– Послушай, хватит делать из меня идиота. Я пока еще могу отличить, в каком состоянии подо мной женщина.

Динка снова залилась краской, сколько это будет продолжаться, он что, издевается? Три недели, она знает этого мужчину всего три недели, и они уже ведут такие разговоры…

– Как хочешь, – она вздохнула, – можешь мне не верить. Но воспоминания у меня о нашем…

– Близком знакомстве, – услужливо подсказал Домин, Динка снова вспыхнула.

– Пусть будет близком знакомстве. Так вот, воспоминания у меня смазанные и нечеткие. Я словно в стороне была, можешь верить, можешь нет. Я пришла в себя, когда прострелило ребро, наверное, ты неудачно меня прижал.

– Я слишком сильно навалился на тебя, – не очень вежливо заметил Домин.

– Кстати, если я чему-то там помешала, прости, – попыталась съязвить, чтобы хоть как-то удержаться, балансируя на самом краю.

– Не стоит, – в тон ей ответил Домин, – это как раз был финал.

Это уже было слишком. Щеки запылали как сигнальные костры. Видимо, ей на роду написано до конца своих дней ходить с красным лицом. Ну почему, почему в детстве, когда она читала книгу «Вождь краснокожих», предчувствие ей ничего не подсказало?

– Ты, конечно, очень мило краснеешь, моя девочка, но меня наш разговор начинает утомлять. Если бы я увидел, что ты против, я не стал бы продолжать, я не насильник, Дина, если ты заметила.

– Думай что хочешь, Макс, – вздохнула она, – я не могу тебя заставить мне верить.

Домин наморщил лоб и озадаченно смотрел на Динку. Он явно засомневался. Вот дурочка, надо было все-таки стоять на том, что она вообще ничего не помнит, а значит ничего и не было, глядишь и прокатило бы…

– Возможно, это какая-то индивидуальная реакция?

– Мы с Вороном, когда он у меня пистолет отбирал, еще головами друг о друга ударились, – с готовностью сообщила Динка.

– Значит, все твои подколки…? – он прищурился.

– Просто хотелось тебя позлить, – подтвердила Дина.

Он захватил ее руку, привлек к себе, а сам снова задышал где-то в области шеи.

– Ну и хер с этим всем. Я все время думаю о тебе, Дина. Твой запах меня с ума сводит, даже когда ты не рядом, я его помню…

– Конечно, Домин, – Динка отодвинулась дальше, – ты же не склеротик. Конечно помнишь, это был твой гель для душа, правда женский. Ты можешь облиться им с ног до головы, можешь ходить с ним по дому и нюхать сколько влезет. Хочешь, я куплю тебе еще?

Домин откинулся на стенку и застонал, растирая ладонями лицо.

– Дина, ты вообще можешь говорить серьезно? Я пытаюсь объясниться с тобой, ты не идешь у меня из головы, я веду себя, как пацан в самый пик переходного возраста, а тебе лишь бы постебаться.

Все верно, и это единственный способ для нее сохранить хоть какое-то самообладание. Попробуй крепко стоять на ногах, если чертов Горец увивается вокруг, дышит в шею, гладит спину, пусть она даже туго перебинтована. А хочется просто повиснуть на его шее и послать все в бездну…

Динка сгребла себя в кучу и приняла озабоченный вид.

– Даже не знаю, чем тебе помочь, Макс. У меня из знакомых врачей только зубной техник, он открыл кабинет в моем доме, в подвале. Вряд ли он лечит сексуальные расстройства, но, если хочешь, я могу спросить.

Домин уперся лбом ей в плечо и засмеялся. А она не могла и не хотела отстраняться. Было в этом что-то другое, новое, чего между ними еще не было, и Дина боялась это новое спугнуть. Прямо перед ней маячил затылок, на который так хотелось положить руки, что даже кожа на ладонях зудела. На всякий случай пришлось сцепить их за спиной.

– Динка, – он впервые так ее назвал, – я когда-нибудь укорочу твой длинный язычок.

– Не беда, я выучу язык жестов. Я уже знаю один, хочешь покажу?

– Не надо, – он схватил ее за руку, поспешно опустил вниз и оглянулся по сторонам, – я уже и так достаточно позорился.

Они стояли рядом, он держал ее руку в своих, и Динка молчала, не чувствуя в себе силы произнести хоть слово. Она понимала, что нужно отнять руку, продолжить или вообще закончить разговор, все равно по итогу бессмысленный и безрезультатный.

Она не примет его предложение и никуда не поедет, а если Максим начнет настаивать, они снова разругаются и наговорят друг другу гадостей. Надо как-то выкручиваться, что-то делать, но делать ничего не хотелось, а хотелось придвинуться ближе и так и стоять, вдыхая его запах, с закрытыми глазами. Первым отмер Домин.

Он снова развернулся к ней и, так и не выпуская ее руки, сказал совсем другим тоном, очень серьезно и даже сурово. А железобетонный Горец тоже, оказывается, был под напряжением.