Флеш Рояль (СИ)

— К нам нет, ты же без опыта, у нас смены укомлектованы, а вот я знаю скоро новое казино открывается, они набор на курсы крупье объявляли, можешь туда попробовать, — Витька развалился на стуле и выглядел абсолютно счастливым человеком. — А зачем тебе?

— Работа нужна, — не стала вдаваться в подробности Дина и добавила: — Очень нужна.

— Лучше найди себе кого-то, — он мазнул глазами по ее лицу, фигуре, девушка рядом понимающе хихикнула, и Динка едва сдержалась, чтобы по старинке не стукнуть Витьку учебником по голове. Хотя откуда в пиццерии учебники. — Больше заработаешь!

— Витя, мне нужна просто работа, — повторила она с нажимом.

— Ладно, — Витька подобрался и сел ровнее, — дай свой телефон, я тебе перезвоню, как что-то узнаю.

Он еще раз окинул ее взглядом и немного недовольно добавил:

— А вообще тебе с твоей внешностью в казино лучше не соваться.

Настроение было испорчено окончательно. Почему-то все знакомые мужчины считали своим долгом указать, как ей следует распорядиться своей внешностью. Она и сама знала, сколько проблем ей эта самая внешность доставляет. Кукольная. Длинные волосы, которые мама так просила не срезать, были не как у всех нормальных людей — блестящие и струящиеся — а кудрявились и пружинили, и не одна заколка пала с ними в неравной борьбе. Приходилось плести их в немыслимые косы, а с косами Динка была похожа на школьницу-переростка и казалась себе просто дурочкой.

Так получилось, что на родном экономическом факультете у Динки с дружбой не заладилось, и вся ее компания училась в соседнем здании, на примате. Хорошие, веселые, остроумные парни, девчонок было еще две кроме Динки. И все мальчишки поголовно в Динку влюбленные, они-то как раз знали ее, как облупленную. Но Динка со всеми дружила и никого не выделяла. С ними хорошо было обсудить Стругацких, громко ругаясь «Массаракш!», порассуждать «о судьбах русской интеллигенции», подурачиться на концерте заезжей рок-звезды и поорать «Мама — анархия, папа — стакан портвейна» на ночной набережной. А влюбиться Динка ни в кого из них не могла. Не любилось и все тут.

Ее внешность не раз играла с ней злую шутку, знакомящиеся парни воспринимали Динку как глазастую бестолковую куклу, а потом очень удивлялись и обижались, когда оказывалось, что она вовсе не так глупа и бестолкова, и тут же вменяли ей это в вину. Как, например, кривился потрясающий блондин Ярослав после ее невинного «Не вижу, почему бы двум благородным донам не прогуляться по набережной». И как ее казалось настоящая, а по итогу растаявшая, словно снежок на солнце, недавняя любовь.

Динка старалась не замечать, как недовольно хмурится Влад, когда она принималась шутить в компании, морщил лоб, когда Динка заводила спор и одерживала верх, при этом она, как могла, оправдывала парня и каждый раз обещала себе придержать язык в его присутствии. А на последней вечеринке в студенческой общаге увлеклась.

Они играли в «Данетку». Заданные исходники: стол, за столом четыре трупа, на столе игральные карты, пустой револьвер и одна отстреленная гильза. Нужно было отгадать, что произошло в комнате, задавая лишь вопросы, требующие ответа «да» или «нет». Динка тут же включилась в игру, поначалу в голове всплывали неясные смутные образы, но как только Генка выяснил, что в комнате не было окон, перед ней вдруг явно предстала четкая картина, и она радостно выкрикнула:

— Смерть! Они разыграли смерть!

Динка оказалась права, ответом была затонувшая подводная лодка, на которой четверо выживших членов экипажа разыграли в карты единственный оставшийся патрон. Все дружно поздравляли Динку, она отгадала еще две «данетки», а затем с грустью прочла в глазах Влада прощальную эпитафию по их безвременно скончавшейся любви. Хорошо, что к тому моменту, как Динка заняла первое место на городской олимпиаде по математике, они уже не числились парой, а то Влад бы ее и вовсе возненавидел.

Виктор не обманул, позвонил на следующий же день и продиктовал адрес, по которому следовало явиться ровно в восемнадцать ноль-ноль. Адрес можно было и не называть, новое казино «Рояль» находилось на центральном проспекте, туда Динка и направилась после долгой и продолжительной борьбы с собой. Маме ничего говорить не стала, наплела что-то про учебники у одногруппницы, которая живет на другом конце города.

«В конце концов, рабство давно отменено, принуждать никто никого не станет, я всегда могу уйти, если мне что-то не понравится», — твердила про себя Дина, толкая массивную дверь.

В холле было темно и тихо, охранник поднялся было навстречу, но тут из-за поворота вынырнул молодой человек в костюме без галстука и остановился, заметив девушку.

— Ты куда? —спросил он не очень приветливо. Дина подошла ближе и уже лучше рассмотрела собеседника. Он был полноват, с крупным щекастым лицом, но не скажешь, что неприятным. Просто ей такие лица не нравились.