Флеш Рояль. Соната для Бетховена

Динка кивнула и пошла дальше. Шагалов снова догнал ее, но руки уже держал при себе. Вот как легко оказалось от него отделаться, всего лишь предложить жениться.

— И зачем тебе этот голодранец? Что ты в них вообще находишь?

— Ты еще не понял, Саша, что меня не интересуют твои деньги? Работа — да, но не деньги, — и, наклонившись, сказала почти в самое ухо: — С ним секс просто улетный. Счастливо долететь, Саша.

Она покинула здание аэропорта почти бегом, боковым зрением увидела свою охрану, курившую у джипа, и вскочила в первое попавшееся такси.

— В город. Едем быстро. Если вон те мальчики нас не догонят, доплачу.

Таксист не стал задавать лишних вопросов и лихо вырулил со стоянки. Ее охрана, побросав сигареты, влезла в джип и пристроилась в хвост. Динка опасалась, что они пойдут на обгон, прижмут их к обочине и заставят ее пересесть, но парни просто следовали за такси и никаких военных действий не предпринимали. Интересно, какие Тимур отдал распоряжения насчет нее? При воспоминании о Тимуре стало совсем неуютно.

В голове был сплошной бедлам, мысли путались, цеплялись одна за одну, сталкивались и разлетались по разным полюсам. Чтобы собрать их в кучу, ей нужно было остаться одной, а у таксиста рот не закрывался, и к концу поездки он совсем утомил Динку своими разговорами.

От охраны оторвались неожиданно на перекрестке, дорогу джипу перегородил троллейбус со слетевшими рогами, и таксист, уже было попрощавшийся с доплатой, воодушевился и рванул вниз к набережной. Динка попросила высадить ее возле причала с прогулочными катерами, как раз один из катеров готовился к отплытию, и она уже с палубы увидела несущийся вдоль набережной джип. Они упустили ее, вот и хорошо, можно хоть на пару часов получить иллюзию свободы.

Динка каталась до самого вечера, заплатив сразу вперед за все прогулки. Она сидела наверху, прислонившись лбом к металлической раме и пыталась понять, где заканчивается ложь и начинается правда. Или наоборот. Лану убили, но зачем это Максиму? Может, его решили подставить. А может ему угрожали, тот же Чайковский, например, шантажом заставил его жениться на своей дочери?

Голова уже лопалась от заумных мыслей, но логическая цепочка не выстраивалась, хоть тресни. Было ясно одно, что бы не произошло, Максим не счел нужным объясниться с ней, а использовал втемную, разыграв перед Маргаритой Чайковской безобразную, лживую сцену ее измены. Если бы он любил Динку, он не позволил бы Тимуру ее раздевать, не стал бы бросаться теми ужасными словами, которые она услышала. Жена-шлюха…

Слезы текли и останавливались, потом снова текли, она их даже не вытирала, сами высыхали, обдуваемые легким речным ветерком. Пассажиров было немного, и они не обращали на Динку никакого внимания. Подошла к концу последняя вечерняя прогулка, она так ничего и не надумала, а еще предстояло решить, как быть с Тимуром. Брак, даже фиктивный, вызывал у нее жгучую тоску, она так мечтала о свадьбе с Максимом, и теперь свадьба с Тимуром казалась ей пародией на ту, настоящую и несостоявшуюся.

Динка села на первую попавшуюся скамейку, сбросила туфли и подобрала под себя ноги. От реки дуло прохладой, она обняла себя руками и сидела, уставишись на воду. Ночевать придется здесь, ключи от ее квартиры Тимур отобрал, так что идти все равно некуда. Подругам она не могла сказать о Максиме, не поворачивался язык, поэтому к ним тоже ехать было нельзя.

На плечи легла спортивная куртка, Тимур сел рядом, раскинув руки по спинке скамейки, и тоже уставился на воду. Нашел, Следопыт… Динка молчала, запахнув куртку, Тимур тоже не торопился заводить разговор. Так и сидели, пока, наконец, Тимур не сказал в темноту:

— Дина, уже холодно, пойдем домой.

— Тимур, — позвала она, не шелохнувшись, — это Максим убил Лану?

— Нет. С чего ты взяла? Кто тебе сказал эту чушь?

— Шагалов.

Она почувствовала, как он презрительно скривился.

— Не слушай его, Дина.

— А кого мне слушать? — она повернулась к Тимуру, и тот тоже повернул к ней лицо. — Со мной больше никто не разговаривает.

— А ты уверена, что тебе нужна правда, Дина?

— Да.

— Ладно. Максиму предложили сделку, он отказывается от тебя, женится на Марго и становится во главе бетховенских плюс к нему переходит весь бизнес Чайковского. И он согласился. Я спросил, почему он не стал бороться, почему не попробовал увезти тебя и спрятать, пока здесь все не уляжется. Я бы сделал так, Дина, я бросил бы все и уехал, — Тимур замолчал.

— Он отказался, — ровным голосом продолжила Динка.

— Да, он отказался. Бетховенские — это деньги и власть, Макс всегда к этому стремился. Ты оказалась препятствием, вот и все. Возможно, он надеялся жениться на Марго, а с тобой продолжать встречаться, мне отвел роль ширмы. Здесь отказался я. И сказал, что соглашусь, если он отдаст тебя насовсем. Тогда я смогу надеяться, Дина, надеяться, что ты тоже меня полюбишь. Я хочу, чтобы ты была моей женой, а не числилась. И… — он спохватился и умолк.

— Договаривай, Тимур.