Флэшбэк

Стыдно признавать, но безразличное отношение Кристины било куда сильнее. Да, она не знала обо всем этом. Да, она не обязана расстраиваться из-за смерти незнакомого человека. Да, она, насколько я знаю, имела какие-то причины общаться так со мной. Но если бы она рассказала мне, мы бы все решили. Я не раз говорил, что готов на любые уступки, лишь бы у нас все наладилось, в таком случае она была бы в курсе обо всем, что произошло. Только вот ничего предпринимать Кристина не хотела, хотела только злиться на меня. В какой-то степени я даже принимал это, хоть никак не мог понять, почему. Это будто было чем-то почти нормальным, не смотря на неприятный осадок.

– Нет, – каких-либо надежд на продолжение разговора у меня не было. Оставалось только дождаться, пока она бросит трубку.

Мы помолчали.

– У Рокки все хорошо?

Я перевел взгляд на пса, лежащего рядом.

– Да, жив-здоров.

– Могу приехать на днях? Хочу с ним прогуляться.

– Конечно. В любое время. Знаешь же, как он тебя любит.

– Знаю, – Кристина звучала слишком устало. Ей явно было в тягость говорить со мной.

– Ну, пока тогда, – я взял на себя обязанность прекратить этот тяжелый разговор и отпустить ее. Почти все наши беседы были такими, если бы я только знал, как это изменить, какие слова использовать, чтобы просто избавить ее от мучений. Пока вариант был только один – не говорить вовсе.

– Ага. Пока.

Гудки. Я отнял мобильный от уха и посмотрел на него, надеясь, что где-то на экране будут мелькать цифры. Секунда за секундой, показывая, что Кристина все еще здесь.

Спустя неделю, сидя дома, вспомнил этот короткий диалог. Ничего принципиально нового он не принес, но само его существование обнадеживало.

Из-за того, что я теперь работал в разы меньше благодаря своим внутренним беспокойствам, после смены сил оставалось достаточно для дел по дому. Именно в этот день мой выбор пал на стирку и разбор шкафа. Корзина ломилась от грязного белья. Белое к белому, цветное к цветному, полотенца, черное к черному, потом проверяем карманы.

Точно.

Сидя на полу ванной комнате и отправляя в барабан стиральной машины все черные вещи, коих было подавляющее множество, я увидел болтающийся на шлейке брюк камушек. В тот раз мое состояние было помутненным из-за сотни разных тем для размышления, потому все, в чем я посещал дом Хромовых, оказалось в корзине не глядя.

Камень вновь привлек мое внимание. Я отвязал его и поднял к потолочной лампе. Свет проникал сквозь минерал с трудом, становясь мутным и блеклым, а разводы синего на зеленом фоне сливались в один цвет – черный. Крайне удивительная вещица. В машину что ли повесить? Больше-то некуда… Вычурная она слишком для меня.

Я огляделся, подыскивая место, куда можно прицепить ее на первое время и, не найдя, повесил на шею. Вряд ли раньше кто-то так носил эту цепь – уж очень громоздкий камень, да и металл на вид не пригодный для подобного, совсем недорогой. Хотя, не мне судить. В любом случае, решил, что носить это специфическое украшение я точно не буду, потом придумаю, куда его определить.

Пришлось снова вернуться к уборке.

Спустя час с лишним я рухнул на диван, думая, чем еще себя занять. Поначалу листал социальные сети, убивая время, а потом вспомнил о кулоне. Решил рассмотреть внимательнее, пока день не закончился и, возможно, спросить у интернета, что это за штука такая.

Стянул с шеи и наклонился в сторону окна, лишая камень любой возможности скрыть что-то в тени. Вертел, крутил, задумавшись о том, что, должно быть, он не самый распространенный, ведь раньше я ничего подобного не видел, а это о многом говорит, учитывая, что моя мать – большая любительница громоздких украшений из натуральных минералов. Раз порывшись в ее шкатулке с драгоценностями можно изучить большую часть вообще существующих.

В пальцах, держащих камень, вдруг началось покалывание. Шло от самых кончиков, продвигаясь по фалангам вглубь, к ладони. Показалось, что они немели – за волной иголочек все отмирало. Я поздно сообразил освободить руку, когда неприятные ощущения дошли до самой середины, к сплетению мышц и кисть уже не слушалась. Страх тоже подоспел поздно – глаза ослепил белый свет. Показалось, что я лечу. Никаких ощущений, будто за одной рукой камень завладел всем моим телом. Секунды в невесомости. И…

… на меня резко обрушилась копна возгласов, приглушенные басы, смех, в нос ударил запах табака, а тело вильнуло, словно управлять им приходилось с утроенной чувствительностью. Изображение сложилось в то, что напугало меня до чертиков. Я не поверил глазам.

Школьный двор. Ночь. Кажется, осень, но ранняя. Из спортзала за моей спиной доносилась музыка, в окнах мелькали разноцветные огоньки, падающие на лица парней, стоящих рядом. Подростки курили, матерились и бурно что-то обсуждали, пребывая навеселе. И все бы ничего, можно стерпеть даже такие метаморфозы окружения. Что же меня напугало? – простой факт: многих из них я помнил на лицо. Кристина показывала мне фотографии одноклассников. Моих.

Это были они.

Но как это возможно? Подождите. Что вообще происходит?