Флэшбэк

– Идем? – Кристина подняла голову. Так близко. Глаза голубые-голубые, как плотный лед, уходящий в синеву к зрачку.

Отрывки этого вечера сохранились в моей голове, я вспомнил это только сейчас. Этот двор, спортзал, Кристина – помнил детали, связанные с ней. Мелькнули кадры, которые уже прошли, и это заставило в очередной раз поверить в нереальность флэшбэка. Просто слишком яркий сон. Как жаль. У этого безобразия есть только одна отличительная черта – в моем воспоминании я брал пиво в стекле.

– Идем, – шепнул я, глядя на любимое лицо. Такое родное. Что-то внутри сжалось от желания схватить ее и больше никогда не отпускать, лишь бы задержать рядом.

– Допивай тогда, – она чуть отстранилась, взяв меня за руку с намерением затянуть в здание.

Я принялся вливать в себя остатки из банки. Не рассчитав возможностей организма под градусом, подкосился, полетев опрометью назад, когда закинул голову. Рука машинально перенеслась от лица к спине, пытаясь найти опору и предотвратить падение, только вот напоролась на что-то острое. Кристина подалась за мной, как и некоторые парни, во главе с тем блондином. Поднялся шквал взволнованных возгласов.

Казалось, боль ослепила. Перед глазами все поплыло, заполнилось знакомым белым светом и начало уходить в черноту, вырисовывая привычный интерьер.

Я моргнул, зашевелился. Чувство было такое, словно просто задумался на минуту. Первые секунды оглядывался, пытаясь понять, что это вообще было, и было ли на самом деле. Вспомнив о ране, резко поднес ушибленное место к лицу. Рука затряслась сама собой.

Там был шрам.

Большой, с обеих сторон, словно что-то проткнуло руку насквозь между большим и указательным пальцами. Его совершенно точно не было раньше. Я ведь не слабоумный. Моя память с того момента работала исправно. Шрама не было.

Пытаясь убедить себя в этом, я подскочил с места и направился к шкафу в прихожей. На верхней полке лежал фотоальбом со старыми снимками, которые мне было слишком тяжело смотреть. Только вот в тот момент пресловутая «тяжесть» являлась далеко не самым важным моментом. Шрама не было. Нужно просто убедить себя, что шрама не было.

Вернулся на диван и принялся листать страницы. Как же ударило удивление, когда на одной из них появилось мое изображение с перемотанной кистью. За ним еще несколько, а потом я наткнулся на виновника переживаний: четко видно рваные контуры и розоватую сверкающую кожу. Оставалось только осесть и выдохнуть, потому что эту фотографию я помнил очень хорошо, и раньше шрама на ней не было.

Все эти годы моя ладонь была чиста.

Альбом приземлился на столик, разделив его с подвеской. Я осторожно отодвинулся от них, зажимая рот скрюченными пальцами. Кричать не хотел. Сказать честно, сам не понимал, чего хотел. Пустая голова пульсировала изнутри, тишина квартиры звенела в ушах. Редкий лай Рокки никак не воздействовал – я продолжил пялиться на ту самую фотографию. Как это возможно?

Пес пытался привлечь внимание, но я отодвинулся от него, залезая в карман. Выбрал номер матери в списках контактов мобильного и позвонил.

– Да, солнце мое?

– Мам, – на ласковые приветствия не было времени и желания. – Откуда у меня шрам на руке?

– То есть?

Сомнение. Сомнение, да. Скажи мне, что его нет.

– На правой руке, насквозь. Что это за шрам?

– А, – протянула родительница. Тревога, только притихшая, вновь поднялась. – Это ты на кол напоролся. В стене спортзала, снаружи, когда-то подставка для флага была, ее потом убрали, перевесили повыше, а кол этот остался. Ты неудачно как-то споткнулся и рукой на него.

– Я был пьян, да?

– Был, – подтвердила она, начиная понимать. – Русланчик, ты вспомнил что-то?

– Нет, я… Просто предположил.

– Ох, – облегчение показалось слишком явным, но разбираться с его причинами желания не было. – Ну, ничего. Если будут еще вопросы – спрашивай обязательно, не стесняйся.

– Хорошо, спасибо.

– Не за что, солнце мое.

Я отключился. Замер с телефоном в напряженной руке, пытаясь найти этому хоть какое-то разумное объяснение. Такое родилось лишь одно – сумасшествие. Травма, повреждение мозга, куча маленьких последствий слились в одно, и теперь я – псих, доверять самому себе уже нельзя, прошлые воспоминания, накопленные за десять лет сознательной жизни не реальны.

Нет, так не пойдет. Снова звонок, но уже по другому номеру.

Возьми трубку. Гудки, гудки, гудки.

– Соколов, что тебе нужно опять? – злой тон Кристины в этот раз совсем меня не задел. Параллель между ней и Кристиной из видения явно прослеживалась, но не заботила сильнее, чем общая суть.

– Один вопрос, – я поднялся и принялся ходить по комнате в нетерпении. – Откуда у меня на руке шрам?

– На штырь спьяну налетел, – коротко объяснила она.

– На школьной дискотеке? Ты рядом была в этот момент, так?

Тишина в наших разговорах была часто. Чаще, чем какие-то осмысленные диалоги, но в этот раз я вслушивался в нее куда внимательнее. Казалось, отсутствие звуков дало простор другому – соединение между нами стало не только техническим, от этого чувства у меня заныло под ребрами.

– Крис?

– Да.