Флэшбэк

Вскочил с пола и оставил визитку на лакированной поверхности «камина», боясь смять в кулаке. Руки начали подрагивать, держать над собой контроль казалось все более сложным занятием. Пора бы признаться во всем хотя бы себе. Уже год я усердно игнорирую эти факты. Осознанно. Не знаю, почему, может, из жалости к себе и понимания, что ее это точно не вернет, а мне самому нужно как-то жить. Эгоизм чистой воды, но иногда такие маневры необходимы, чтобы оставаться в здравом уме. Просто хочется остаться в порядке, насколько это возможно.

А может, все вовсе не так, как помнится мне? Ева вовсе не виновата, это только мой крест?

Пора бы признаться. Признаться. Просто подумать об этом.

Я вернулся на балкон. Ветерок сушил растертую по коже кровь. Снова сел, взял камень, сосредоточившись на нужном моменте. Перед признанием нужно проверить, прав ли я. Может, все-таки моя память меня не подводит. Сам не понимаю. Это очень страшно. Представляю, что Руслан чувствует, не помня своего прошлого. В какой-то мере это даже проще, чем без конца искать ровное отражение в лабиринте кривых зеркал. Все уродливее и уродливее, сам не помнишь, как изначально выглядел.

Свет, тьма. Я открыл глаза, когда до ушей добрался звук.

Это было примерно два года назад. Почти год отношений с Евой, карьера идет в гору. Помню этот вечер наизусть, но ее поведение словно смешалось в моей голове, бегало от нормального к истеричному, никак не мог найти правду. Теперь возможность есть.

Я стоял у столика с шампанским и закусками. Крытая веранда на колоннах, куча людей в дорогих нарядах. Все роскошно и неоправданно ярко – драгоценности мелькают в свете уличных светильников, покрывающих каменную стену здания музея. На мне костюм с бабочкой, волосы прилизаны лаком – это был единственны раз, когда я разрешил себе и окружающим успешно прогнуть вечного протестанта внутри под все эти тугие нормы приличного общества.

Ева общалась с коллегами-журналистами, пока я сам оглядывался, ожидая ее прихода. Вообще-то, тогда звездой вечера являлась именно моя персона, но никого, похоже, это не волновало.

– Егор, наконец-то я вас нашла, – передо мной появилась знакомая дама в вызывающе ярком розовом платье. Накинутая на плечи меховая накидка резко контрастировала с искусно завитыми рыжими прядями. Сверкала эта женщина не хуже прочих, мне даже пришлось сощуриться. Учитывая, что до этого я смотрел в темноту сада, глаза начало резать.

– Светлана, здравствуйте.

– Здравствуйте. Хотела лично с вами побеседовать. Вы ведь не против? – она подошла ближе, поправляя скатившуюся с плеч шкуру. Никогда не был защитником животных, но Ева быстро привила мне нелюбовь к одежде из чьих-то частей тела весьма нетривиальным аргументом: носить на себе когда-то живое существо – мерзко и дико.

– Конечно. По поводу картины, я так понимаю?

Женщина улыбнулась. Для своих сорока с лишним она выглядела очень хорошо: выразительная фигура, подтянутая кожа и потрясающая грация.

– Именно. Очень рада, что мне удалось ее выкупить. Вы пишете в других жанрах? Когда нас познакомили, если не ошибаюсь, отметили, что я являюсь управляющим крупной столичной галереи? Хотела бы обсудить с вами назревающий проект, нам как раз нужны способные художники. Заинтересованы?

– Я заинтересован. Могу сказать, что считаю себя универсальным художником. Работаю в любом жанре.

За разговором я не заметил, как Светлана подошла еще ближе. Пожалуй, это было моей большой ошибкой. Мы говорили о работе, она вела себя вежливо и внимательно слушала. В какой-то момент показалось, что с ее стороны исходят какие-то намеки, рука потянулась к моей… но скользнула за спину, цепляя бокал, и беседа продолжилась в таком же ритме. На моей памяти Светлана – не первая светская львица, любящая внимание противоположного пола, но не переходящая определенную грань. Как правило, они быстро остывают и редко уводят общение куда-то дальше, потому я не переживал. Как и предполагалось, вскоре она и вовсе перестала вести себя хоть немного вызывающе, мы плодотворно говорили о моем будущем.

– Вы очень талантливы, в этом могу заверить. На самом деле, ваш стиль, имея ввиду авторскую «руку», виден во всех работах. Давайте я оставлю вам свой номер и через пару дней, когда будет время, вы позвоните. Договоримся о встрече, я позову своих коллег. Это лишь формальность, не переживайте.

– Да, секунду…

Я вытаскивал телефон из кармана с грохочущим сердцем. Секунды тянулись вечность, пока Светлана брала его и осторожно нажимала на экран. Мой взгляд был направлен в пол. Когда тонкая женская рука ударила по мобильному, и тот с грохотом приземлился на каменное покрытие, взгляд сам собой метнулся влево.

– Ой, извините, я не хотела.

Похоже, я все-таки был прав.

Ева смотрела на меня с горящими глазами. Даже нежные волны волос и светлое платье не делали ее милее – лицо демонстрировало неподдельный гнев. Наверное, если бы народа было поменьше, она кинулась бы на кого-то из нас в попытке расцарапать лицо.