Флэшмен в Большой игре

— Сожалею, сэр, — грустно качнул головой Скин, — но у нас нет улан, а если бы даже и были, согласно договоренности мы не направляем воинские подразделения в пределы городских стен. А поскольку я сам не удостоен… гм… приглашения, то боюсь, что вы должны поехать один.

— Что? — воскликнул я, — проклятие, да кто тут правит — Сиркар или эта старая карга? — мне абсолютно не улыбалось ехать без охраны в эту зловещую крепость, но я хотел сохранить достоинство. — Вы сами готовите розги для своих спин, слишком мягко обращаясь с этой… с этой женщиной. Это же вам не королева Елизавета!

— Но она полагает, что это именно так, — искренне вздохнул Скин, так что в конце концов мне пришлось согласиться.

Я надел свой парадный кавалерийский мундир, с саблей, револьвером и прочим. Четырнадцать стоунов живого, рослого Флэши, упакованное во все это — выглядело неплохо. Мне было ясно, почему рани хочет, чтобы я нанес ей визит в одиночку: здесь, на границе, о человеке принято судить по его собственному виду, в то время как в глубине страны в первую очередь оценивают численность эскорта. Я вытащил пару свертков из моего сундука, положил их в седельные сумки, махнул рукой Скину и шагом выехал со двора на встречу с ее высочеством, в сопровождении одного лишь грума, показывавшего мне дорогу.

Городок Джханси лежал всего в паре миль от британского сеттльмента,[43] и у меня оставалось достаточно времени для размышлений. Дорога, вдоль которой тянулись храмы и небольшие здания, вела к городу и была забита повозками, запряженными буйволами, которые поднимали тучи пыли, верблюдами, паланкинами и целой толпой путешественников, едущих верхом и бредущих на своих двоих. Большинство из них составляли крестьяне, добирающиеся на базар, но то тут, то там виднелись слоны, несущие на спинах красные с золотом паланкины, под которыми ехали знатные набобы или богатые местные леди. Попадались и купцы, трясущиеся на своих мулах в сопровождении слуг, а один раз сайс указал мне на группу, которая, по его словам, состояла из личных телохранителей рани — дюжину рослых хайберцев-пуштунов, по-военному шагавших в колонне по два, в кожаных куртках и красных шелковых шарфах, повязанных вокруг остроконечных шлемов. Возможно, у рани и не было войска, но, судя по этим парням, сил у нее хватало.

Городские укрепления также заслуживали внимания — массивные стены двадцати футов высотой, а за ними — путаница улочек, растянувшаяся приблизительно на милю до замковой горы, которая ощетинилась своими собственными бастионами и круглыми башнями. Штурмовать это укрепление было бы дьявольски трудно — а перед этим пришлось бы еще пробиваться через город. В амбразуры выглядывали пушки, а на стенах виднелась стража — в кольчугах и с копьями — так что все выглядело серьезно.

Мы с трудом заставляли наших лошадей продираться через этот переполненный ад потной, шумной и вонючей толпы смуглых туземцев, пока не достигли дворца, стоящего в стороне от форта, на берегу небольшого озера, окруженного тенистым парком. Это было красивое четырехугольное здание, наружные стены которого украшали огромные картины, изображающие охотничьи и военные сцены. Я назвал свое имя стоящему пуштуну, командовавшему стражей у ворот, который великолепно выглядел в своем панцире и пуггари с длинным концом, после чего мне пришлось ждать, обливаясь потом под жарким солнцем, пока он послал кого-то сообщить дворецкому. Пока я нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пуштун медленно шагал вокруг, меряя меня взглядом с головы до ног, а потом вдруг остановился, засунул большие пальцы рук за пояс и плюнул точно на мою тень.

К тому времени у ворот столпилось порядочно людей — обычное дело: продавцы лимонада, факир, у которого прямо на ладони росло небольшое деревце, всякие нищие и нечто вроде театра марионеток, за спектаклем которого наблюдала группа леди в паланкинах. Кстати, эти дамы сразу же обратили на себя мое внимание, так как были настоящими образчиками красоты женщин маратхи, да притом четырьмя такими маленькими озорницами, каких я еще не встречал. Одна из них была очень стройной и томной на вид милашкой в золотом сари, которая полулежала, откинувшись, на подушках паланкина, другая была настоящей пышечкой в алых шароварах и курточке, а третья, очень смуглая, но сложенная плотно, как шведка, в шапочке, украшенной жемчугами стоимостью в мое годовое жалованье, сидела на чем-то вроде раскладного стула. Даже их служанка, стоящая за паланкинами, была весьма привлекательна — с большими блестящими глазами и фигурой настоящей богини из индуистского храма, словно облитой белым сари. Я было коснулся своей каски, слегка поклонившись им, — но тут стражник закашлялся. Служанки рассмеялись, леди переглянулись, а пуштун высокомерно вздернул голову и снова сплюнул.