Флетч & Co

— Черт! Парни его сильно отделали?

— Не могу сказать, насколько сильно. Не разобрал, где кровь, а где — грязь.

По пути к городу Пепп пытался понять, что сделали его помощники и почему.

Пеппу всегда хотелось, чтобы люди думали и вели себя точно так же, как думают и ведут себя люди в книгах: следуя логике причинно-следственных связей.

Именно алогичность поведения реальных людей заставляла Пеппа находить утешение в книгах. Иначе он бы просто сошел с ума.

— Шериф? Мне его отпустить?

— Нет, Блоха. Нет, если его разукрасили. Пусть посидит, пока я не приеду и не поговорю с ним… уж не знаю, кто он такой.

Глава 12

— Черт, Пепп. Ты мог бы не надевать тренировочные шорты, если уж решил заглянуть ко мне в воскресенье.

Улыбаясь, судья Хайрем Холл широко распахнул дверь перед Пеппом.

Сам судья щеголял в шортах в яркий цветочек и пошел открывать дверь босиком. Аквамариновая тенниска туго обтягивала живот.

— Никогда не видел тебя в шортах, судья. — Пепп вошел в дом. — Не знал, какое упускаю зрелище.

— На улицу выходить в них не могу. Сам понимаешь, должность не позволяет. Иначе осужденные мною за непристойное поведение в общественном месте будут говорить, что я им просто завидую.

В темном холле Пепп едва подавлял дрожь. Кондиционер работал на полную мощность, и после шестимильной пробежки на солнце он словно попал в холодильник.

Пепп подумал о том, не попросить ли у судьи разрешения принять душ, прежде чем они начнут разговор.

— Я ношу их во Флориде, — продолжал судья. — Во Флориде, если ты скрываешь свои дряблые колени, тебя тут же штрафуют за чрезмерную скромность. Так я, во всяком случае, слышал. — Он повернулся и двинулся к дальнему концу холла. — Пойдём в ту комнату, что здесь зовется библиотекой. Мы там смотрим телевизор.

В библиотеке судья пристально оглядел Пеппа.

— Хочешь выпить, Пепп?

— Нет, благодарю.

— Есть отменный бурбон.

— Поладим на апельсиновом соке.

— Ты не пьешь, Пепп?

— Конечно, пью.

— И когда ты пил последний раз?

— Вчера вечером.

— А что?

— Пиво.

— Только пиво?

— Да. За ужином.

— Хочешь сейчас выпить пива?

— Только что закончил пробежку, судья. Предпочел бы апельсиновый сок.

— Хорошо, — судья отвел глаза. — Апельсиновый сок. Должен сходить за ним на кухню.

Когда он вернулся, Пепп все стоял. Судья протянул ему стакан апельсинового сока.

— Садись, Пепп.

Подойдя к бару из красного дерева, судья смешал себе бурбон с содовой.

— Есть что-нибудь новое по убийству Саймс?

— Ничего из того, о чем мне хотелось бы говорить. Судья улыбнулся:

— Похоже, Уитфилд удрал через крышу.

—  Да.

— По крайней мере, нам не придется выпускать его под залог. Он лишил нас возможности установить сумму залога.

Пепп пригубил апельсиновый сок.

— Слышал, утром он объявился в церкви, сияя, как новенький доллар. Окружному прокурору и мне звонили прихожане, чтобы сказать, как они рады тому, что Скайлар вновь на свободе. — Судья сел в кресло. — Побег из тюрьмы обычно указывает на виновность. Но участие Скайлара в церковной службе вместе с семьей убитой говорит об обратном. Я думаю, мальчик показал нам, что он при любых обстоятельствах останется Скайларом и не изменит себе. — Судья поставил стакан с бурбоном на подлокотник. — Да, сэр. Скайлар — настоящий южанин, будь я проклят, если это не так. — Он помолчал. — Мне кажется, так уж устроена жизнь. В молодости все препятствия кажутся мелочью, не воспринимаются серьезно, их просто обходишь стороной. А становясь старше, начинаешь понимать, что препятствия могут оказаться сильнее тебя, еще более усугубить и без того тяжелое положение. — Судья заметил, что стакан Пеппа опустел. — Теперь-то я могу соблазнить тебя бурбоном?

— Нет, благодарю.

— Еще апельсинового сока?

— Нет, спасибо, судья.

— Да, сэр. У мальчика есть стиль. Я не могу представить себе, что он забил свою подружку кулаками, Пепп. Он из тех, кто постарается обойти препятствие. Ты меня понимаешь — он не сторонник насилия.

— Я не уверен, что Мэри Лу Саймс была его подружкой.

—  Да?

— На данный момент у меня в голове все перемешалось. Расскажи мне о семье Макджейн.

— Макджейн? Я думаю, такой семьи нет. Джонесы жили на «Уитфилд-Фарм» с незапамятных времен, это да. Кэрри Джонес вышла замуж за Роба Макджейна. Но он от нее быстро удрал. Уж не помню, когда. А миссис Кэрри Джонес Макджейн всю жизнь прожила в домике на ферме. У Уитфилдов она за домоправительницу и кухарку. У нее двое детей, Алекс, ему уже за двадцать, парень так себе, я полагаю, ты с ним сталкивался…

—  Да.

— Я вроде бы лишил его водительского удостоверения, за неделю до того, как он врезался в стоящий автомобиль преподобного Смитсона, — судья снова улыбнулся. — Так он имел наглость прикатить в суд на древнем мотоцикле, на котором никогда не стояло глушителя. На который у него не было ни водительского удостоверения, ни регистрационного талона, ни страховки. Я спросил его, чего он добивается. Так он ответил: «Вот что я вам скажу, судья, моя лошадь утонула, а ни на чем другом добраться сюда я не мог».

Судья засмеялся, Пепп лишь изобразил улыбку одними губами.

— У нее есть еще и девочка, помоложе, не помню, как ее зовут.