Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!»

– Менделеев. Великий химик. Кстати, наш, русский. Ему его открытие, обессмертившее его имя, приснилось во сне. Я лучше тебе о нём по дороге расскажу.

– Ладно, ладно. Погоди, снесу оружие в дом, и пойдём.

* * *

Грешным делом, Иван сильно сомневался, что сон попаданца будет вещим. Привык уже, что приходится потратить много времени, нервов и денег, прежде чем придумки Аркадия воплощаются во что-нибудь дельное. Однако в этот раз, в кои-то веки, идея сработала сразу. Новая ракета, без боевого заряда, естественно, пролетела две сотни сажен почти по ниточке, отклонившись в самом конце полёта всего ничего, на десятка полтора шагов. Что означало возможность стрелять и по вражеским судам. Если и остальные ракеты, снаряженные подобным образом, будут летать не менее точно…

Днём с Терека пришёл внеочередной караван с нефтью. Привезли её в бурдюках и небольших бочонках совсем немного, но для производства немалого количества боеголовок привезённого хватало. Во время извлечения знаний из головы Аркадия (ох, нелёгкое это дело! А уж мусора-то там… куда больше, чем полезных сведений) Иван невольно и сам стал знатоком взрывного дела. Поэтому хочешь не хочешь, а запрягаться в производство боеголовок для новых ракет и ему пришлось. В связи с особой секретностью к работе над новыми ракетами допускались немногие.

Аркадий же, раздав всем ценные указания, побежал к атаману и выбил из него, точнее из войсковой казны по его указу, большой аванс на покупку пороха. Новых, разрушительных и зажигательных ракет войсковая старшина ждала с большим нетерпением.

Над новыми ракетами и боеголовками к ним работали дотемна. Кое-кто был готов работать и в темноте, при свете лучин, но попаданец такой энтузиазм встретил в штыки. Не терпящим возражения тоном потребовал прекратить работу и хорошо отдохнуть перед завтрашним днём. Все, усталые донельзя, разошлись.

К стыду своему, Иван спал так крепко, что пропустил интереснейшее действо. Просто не услышал стрельбу у северных, Казацких, ворот Азова. Впрочем, с этого дня башня получила несколько новых имён, среди которых: «Срачкоробова», «Вонючая»…

Выяснилось, что, раздобыв где-то денег, Срачкороб устроил в ней роскошный пир, якобы для примирения со стражниками, изловившими его во время его предыдущей, для него крайне неудачной, проказы. На них будто кто-то затмение наслал. Сдуру, будто забыли, с кем имеют дело, сели есть его угощение. И, под продолжающиеся шуточки в адрес проставляющего, хорошенько с ним посидели за обильным, но почти без спиртного столом. Юхим при этом делал вид, что подколки и подковырки незадачливых, как выяснилось позже, сотрапезников его не волнуют. Наоборот, он всё время извинялся, что нельзя ставить много горилки или вина, так как ребята на страже стоят. Возможно, стражников подкупило то, что сам Срачкороб пил и ел больше всех.

Раскланялся он уже затемно, после чего произошло два события. Башню, причём только её, атаковали татары. Всего два десятка, однако покинуть охраняемый объект стражники уже не могли. На штурм татары, впрочем, не шли, обстреливали её издали из луков, орали нехорошие слова в адрес стражников, но под ответные выстрелы подставляться не спешили. Юхим договорился с ними заранее об этом, оплатив, очень дёшево, их фальшивую атаку. Торговые отношения между казаками и татарами смена хозяев в Азове не нарушила.

Вторым событием, последовавшим почти сразу же за первым, была тяжелейшая медвежья болезнь, настигшая всех участников банкета. Уйти из порученного им для защиты места стражники не могли, обстрел башни из луков издали продолжался… Прочно оккупировавший место общего пользования в одном из домов Азова Срачкороб мог считать, что отомщён в полной мере. Переоценившие свою удачу стражники, вся десятка, хлебнули позора от его выходки куда больше, чем он от их старательности.

Когда следующая смена стражников пришла к башне, войти в неё они не смогли. Из-за жуткой вони, пропитавшей все её помещения. Хотя вещественные следы своего позора незадачливые обжоры успели убрать, с запахом ещё несколько недель поделать ничего не могли. Не спасали от вони ни окуривания, ни разливание в помещениях дорогущих ароматических жидкостей. От башни упорно несло дерьмом. Срачкороб в который раз оправдал свою кличку.

Дела ракетные

Азов, 12 кресника 7146 года от с.м. (21 июня 1637 года от Р. Х.)[8]