Флибустьер

Чего не отнимешь у англичан — это умения учиться на своих ошибках. Француз наступает на одни и те же грабли по несколько раз, пока не станет скучно, а англичанин после первого, максимум, второго раза идет искать другие грабли. Вторую атаку они предприняли на следующее утро, опять в прилив. На этот раз построились в линию. Ветер был западный, довольно свежий, плюс прилив помогал им. Глубины промерили в предыдущие дни, поэтому сейчас впереди не было авизо. Малые суда держались позади линкоров. Кильватерная колонна вошла в бухту по западной части ее, а потом повернула на восток и, убрав паруса, кроме стакселей, которые помогали удерживаться по ветру, выстроилась перед нашими кораблями, под острым углом к ним, на дистанции около трех кабельтовых. Благодаря приливному течению, дистанция будет сокращаться.

На одни наш корабль получилось по два вражеских. Правда, нам помогали береговые орудия. Они первыми и начали обстрел, а потом присоединились и корабли. Ветер сегодня был свежее, быстро развеивал и сносил черный дым от наших выстрелов, но поскольку большую его часть несло на мой фрегат, мои комендоры от этого ничего не выигрывали. Залпы раздавались почти без перерывов, поэтому казалось, что вражеские ядра появляются из дыма сами по себе. Я замечал их в самый последний момент, перед тем, как они попадали в борт или проносились выше. Впрочем, англичане по привычке брали низко и на такой малой дистанции мазали редко. Я все чаще слышал гулкие удары, после каждого из которых мне становилось неприятно, будто получил сам, и приговаривал про себя: «Терпи, бродяга, ты ведь у меня крепкий! Они получают не меньше!».

Так продолжалось с полчаса, после чего я увидел, какие выводы сделали англичане после вчерашнего налета. Небольшое одномачтовое суденышко с парусом-триселем, посеревшим от пороховой копоти, вынырнуло из черной тучи прямо перед «Победоносным», возле его кормовой части. Я не сразу понял, что это английский брандер. Решил, что это французское суденышко попало в непонятное, заплыв не туда, куда собиралось. Брандер врезался носом в борт линкора, сломав короткий и толстый бушприт. Уцелевший его кусок вывернуло вверх, из-за чего напоминал свежим разломом треснувший зуб, потерявший несколько осколков. Английское судно откинуло от «Победоносного», а потом опять прижало приливом, но уже ближе к нам. Упал парус. И я увидел четырех английских моряков, которые перебирались в двухвесельную шлюпку. Пожалев, что оставил винтовку в гостинице, послал им напутствие в дорогу на чистом русском языке.

Брандер полыхнул сразу весь. Такое впечатление, что был облит бензином. Оранжево-красные языки пламени сперва осторожно, словно пробовали на вкус, полизывали просмоленный борт «Победоносного», а затем поползли вверх, становясь все шире. К пороховой гари прибавилась запахи горящей смолы и дерева. Капитан «Победоносного» — грузный мужчина с короткими толстыми ногами — подошел к борту, посмотрел на брандер и языки пламени, которые уже добрались до фальшборта, после чего снял рыжий парик и вытер большим черным платком покрасневшую, выбритую наголо голову. Повернувшись в мою сторону, он пожал плечами, будто сообщал, что сделал всё, что мог, но видишь, как оно обернулось?! После чего быстро спустился со шканцев. Судя по всему, он приказал своим комендорам прекратить стрельбу и последовать за ним, потому что пушки на «Победоносном» замолкли. К тому времени кормовая часть линкора уже пылала.

Черт бы с ним, с «Победоносным», но, подгоняемый приливным течением, брандер продолжал ползти вдоль его борта, смещаясь в сторону фрегата. И ведь не протиснется между нами, обязательно навалится на мое судно.

Я повернулся к Жану Мерессу, который, судя по напряженному лицу, не хуже меня понимал, что произойдет в ближайшее время:

— Возьми матросов с баграми, садись на шлюпку и попытайся оттолкнуть брандер.

— А если он взорвется? — задал вопрос шкипер.

— А сели я пристрелю тебя прямо сейчас? — задал я встречный вопрос, доставая из кобуры пистолет с колесцовым замком.

Гильом де Сарсель, с не менее напряженным лицом наблюдавший за английским брандером, услышав мои слова, улыбнулся. Может быть, я просто не замечал раньше, но вроде бы впервые увидел лейтенанта улыбающимся. Наверняка его мамаша подгуляла со славянином.

— Давайте я сделаю, — предложил Гильом де Сарсель.

— Нет, пусть он плывет, — настоял я, потому что подумал, что выпроводив с борта судна Жана Мересса, избавлюсь и от неприятностей, которые он притягивает на фрегат.