Флибустьеры против пиратов Карибского моря

Де Фонтене стоял на берегу и всматривался в морскую даль. Не отрывая глаза от подзорной трубы, он сказал:

– Ну что, Рене, привели? Говорить может?

– Да, мой капитан, – сказал Рене. – Пришлось немного повозиться, но вроде пришел в себя и уже даже стоять может.

– А соображать он может?

– Это смотря с кем, – встрял в разговор своим заплетающимся языком пошатывающийся Франсуа.

– А, вот и ты, пьяница, – оторвался от подзорной трубы де Фонтене. – Ну скажи нам, где можно высадиться на южном берегу.

– Ваше высокоблагородие, велите дать мне еще немного того чудодейственного напитка, который преподнес ваш боцман, а то у меня еще пока мысли разбегаются в разные стороны и никак не могут добежать до языка.

Фонтене снисходительно кивнул Рене, который принес стакан.

– Вот теперь я совсем трезвый, – сказал, причмокнув, Франсуа. – Я помню, что говорил вчера, но сегодня я уже не советую этого делать. Да, есть место на юге Тортуги, где можно высадиться, но именно в этом месте они наверняка и ждут вашей высадки. Я же предлагаю напасть с северной стороны, откуда никто нас не ждет, поскольку там очень сильный прибой и высокие скалы. Этот прибой разобьет любую посудину о прибрежные камни, но не индейскую пирогу, в которой сидят лишь три или четыре человека. И мне известно одно место на севере острова, где можно высадиться.

Я сразу вспомнил, как однажды мы пошли поохотиться на местных кабанов на Тортуге и достигли неприветливого скалистого северного побережья острова. Там всегда дули сильные ветра, почти не было растительности. Один из порывов сорвал с Франсуа буканьерскую шапку. Он кинулся за ней, но, добежав до скалистого обрыва, остановился. Шапка упала с него и лежала внизу на песке, на меленьком пляже. Франсуа ловко спустился вниз, забрал шапку, огляделся по сторонам и вдруг помахал мне рукой, призывая идти к нему. Внизу, у самой воды, мы увидели небольшую трещину в скале. Соорудив факел, мы протиснулись в нее и оказались в довольно большой пещере, которая была завалена черепами и костями, скорее всего принадлежащими индейцам. Вокруг были их ритуальные надписи и символы. Их было столь много, а Франсуа еще пошутил, что это какой-то город мертвых. В пещере мы нашли несколько золотых индейских украшений в виде пластинок и, выбравшись наружу, хорошенько запомнили это место, чтобы потом туда вернуться. Тогда еще Франсуа заметил, что около этой скалы во время отлива вполне можно высадиться. Поскольку в отличие от других мест северного побережья тут обнажается небольшой пляж, с которого легко подняться на крутой берег.

– Этого не может быть. Я сам жил на Тортуге довольно долго и исходил ее вдоль и поперек… К тому же никто никогда не говорил мне, что есть такое место… Странно. Откуда ты его знаешь?

– Мы с Пьером случайно его обнаружили.

– Интересно, интересно. Ну и где же это место?

– На севере, мессир. На севере.

– Ты его знаешь и можешь показать?

– Да, конечно, могу, но там нужно высаживаться с отливом.

– И ты готов поставить свою жизнь, что это можно там сделать незаметно от испанцев?

– Совершенно. Испанцев там нет и в помине. Там вообще никого нет. Берег скалистый, необитаемый, только в одном месте около одного утеса есть небольшой пляжик. И клянусь жизнью, проклятые испанцы никак не ожидают, что мы можем высадиться именно там. А это можно сделать лишь на индейских пирогах.

– Замечательно, там завтра мы и высадимся. Значит, ты говоришь, что это нужно делать на индейских пирогах? Тогда к утру завтрашнего дня мне нужно 20 пирог, – сказал бывший губернатор своему боцману. – Сделайте их и погрузите по пять на каждую нашу шхуну. А ты, Франсуа Олонезец, и твой напарник в случае неудачи ответите своими жизнями, если мы не сможем там высадиться.

Кавалер де Фонтене впился глазами в нас, переводя пронзительный взгляд с Франсуа на меня, как бы проверяя нашу надежность.

– Можете не беспокоиться, шевалье, – сказал Франсуа. – Многие подтвердят, что мы не засланные шпионы, так как еще месяц назад сами приплыли на Торгуту, чтобы помочь оборонить остров от нападения испанцев. Сидели вместе с вами в форте Святое Таинство и участвовали в вылазках. Мы обещаем, что высадка пройдет нормально.

Кажется, после этих слов кавалер несколько оттаял, поскольку пригласил нас отобедать за его счет в «Дубовой бочке».

– Мне повезло, что я встретил вас, друзья, – сказал, садясь за стол, де Фонтене, сбросив прежнюю напыщенность. – Вы молодцы. Особенно ты, Франсуа, если бы ты не подошел ко мне вчера вечером, а сегодня не рассказал о тайном месте высадки, я, наверное, штурмовал бы Тортугу в лоб. А что еще мне оставалось? Сделал бы ночью ложную высадку, скажем, в Нан-Грисе, а с основными силами ворвался бы в двойную бухту Бас-Тера, отдав себя в руки Господа. Но теперь… Ты словно послан мне провидением, где же ты был раньше, когда я так долго бился над планом захвата? Но ничего, сейчас мы обязательно победим, и этой победой я буду целиком обязан тебе, Франсуа, ну и Пьеру, конечно. Я теперь ваш должник, ребята. Ну держись, испанцы!