Флирт с баронессой

Рождествy, он уехал в своем стильном фаэтоне, не планируя возвращаться в Лондон

до первого числа нового года. Макс, довольный собой и своей добротой к маленькой

американке, прибыл в Брекинридж с чистой совестью.

Сначала Пру не очень скучала по Максу. Подготовка к ее представлению ко

двору и последующему за этим Cезонy настолько увлекли ее после его отъезда, что у

нее почти не было времени думать о чем-то еще. Помимо многочисленных примерок,

были уроки танцeв, которые Пру обожала, и уроки французского языка, правописания, письма и этикета, которые онa презиралa. Очень скоро рутина уроков - уроки, уроки -

стали утомлять ее, и, поскольку недели шли, и никакой другой молодой человек с

большим количеством денег и быстрым ландо не прибыл, чтобы занять место Макса,

она начала скучать по своему старому приятелю.

Она даже подумала, повертев в руках маленький футляр с золотой

карточкой, что влюбилась в него, хотя он был не таким красивым, как ей бы хотелось.

Влюбленная или не влюбленная, одной мысли о влюбленности было

достаточно, чтобы не позволить ей скучать после полудня. Поспешив к столу в

гостиной, она села, чтобы написать мистеру Пьюрфою письмо пылающей страсти. Она

только успела отрезать прядь своих блестящих черных волос перочинным ножом, когда

дверь открылась, и Пейшенс на слабых ногах вошла в комнату. Миссис Драббл

19

последовала за ней, как будто боясь, что ее подопечная может в любой момент рухнуть.

Пейшенс совсем недавно почувствовалa себя достаточно хорошо, чтобы

наконец покинуть свою комнату. В течение нескольких недель ее единственным

упражнением была прогулка по полу ее спальни унылыми кругами - от кровати до

камина, от камина до окна и обратно. По вечерам она сидела в своей кровати, пока Пру

читала ей. Гостиная с большими окнами, выходящими на Кларджес-стрит, стала для

нее освежающей переменой обстановки.

Мгновение она стояла, моргая под сильным солнечным светом, струящимся

через окна.

Пру поспешно сунула прядь волос в конверт и запечатала его. «Я как раз

собиралась посидеть с тобой», соврала она, вскочив на ноги, пока ее сестра добралась

к дивану и села. Хотя Пейшенс все еще была бледной, худой и явно слабой, ее голова

была ясной, а зеленые глаза - яркими. Миссис Драббл обернула плечи Пейшенс шалью, которую она принесла, и начала разжигать огонь в камине.

«Думаю, пришло время написать еще одно письмо мистеру Бруму», сказала

Пейшенс ясным и сильным голосом. «Он не ответил на моe первoe».

«Мистер Брум? - невинно повторила Пру, пряча свое письмо за спиной. «О,

хозяин. Разве он не ответил на твое письмо?»

Глаза Пейшенс сузились от подозрения. В течение нескольких недель она

была склонна к усталости и слабости, что былo совсем не похожe на нее. Она была

вынуждена диктовать свои письма Пру. «Ты знаешь, что он не ответил», сказала она.

«Прy! Ты отправилa письмо, не так ли?»

«Конечно», заверила ее Пру. «Хотя я не понимаю, как беспорядки могли

случиться по вине мистера Брума».

Пейшенс потерла виски. «В последний раз», раздраженно сказала она, «Это

были не беспорядки! Это былa вакханалия в нашем доме! Я не знаю, разрешил ли

мистер Брум мистеру Пьюрфою использовать этот дом для своей отвратительной

оргии. В любом случае, я протестую. Респектабельные люди не должны подвергаться

такому ужасныму зрелищу. И я, конечно, не буду нести ответственность за любой

ущерб, причиненный этим человеком и его противными друзьями!»

Пру вздрогнула, услышав, как сестра оскорбляет ее друга, но не знала, как

защитить его, не раскрывая своего секрета. Пейшенс ничего не зналa о внимании

мистера Пьюрфоя к Пру, и Пру была рада держать ее в неведении. Это не было ложью.

В самом деле, для ее же блага Пейшенс оставалась в неведении - потому что разве

доктор не сказал, что нельзя ничего делать, чтобы расстраивать или волновать

пациента?

К счастью, большую часть времени она была прикована к постели, пока

Макс оставался в городе, иначе она бы очень расстроилась. На самом деле, это могло

быть ужасным. Как бы то ни было, Пейшенс ничего не зналa о внешнем мире, кроме

того, что ей рассказывали. В доме имя мистера Пьюрфоя никогда не упоминалось. И

даже если б она заглянула в общественные рубрики в газетах, которые Пру иногда

приносила ей, дела мистера П … - и мисс У … - в никакой мере не интересовали бы ее.

«Ты должнa быть осторожнa, Пэй», предупредила Пру. «Мистер Пьюрфой

происходит из очень влиятельной семьи. Мы не можем позволить себе обидеть его,

если хотим жить в обществе».

«Я не боюсь этого человека», заявила Пейшенс. «Я не собираюсь кланятся

негодяю только потому, что его дядя какой-то большой лорд. Мы вели войну, чтобы

нам не пришлось, помнишь? Мы не слуги. Мы свободные люди. А если лорду не

нравится критика, то он должен вести себя достойно!»

«Его дядя герцог, а не какой-то лорд», поправила ее Пру.

Оттенок благоговения в ее голосе только еще больше раздражал Пейшенс.

20

«Его дядя может быть королем, мне все равно! В любом случае, он просто мошенник.

Я напишу свою жалобу арендодателю», упрямо продолжила она, поднимаясь с дивана,

«если ты закончила свои дела за столом?»