Флирт с маньяком

— Я думаю, ты должна поехать с нами, и готовиться к экзаменам там, — приказной тон собеседницы начал меня злить. — Будешь рядом с дочерью, а то она по тебе скучает.

— В таком случае, — чеканя каждое слово, процедила я, — Лена останется здесь со мной, мы как-нибудь справимся.

— Ты не хочешь жить с нами? — мама побледнела, первый признак надвигающейся истерики. — Ты нас не любишь! И за что ты нас так ненавидишь?! — она начала кричать, отшвырнув несчастную разделочную доску, на которой собиралась резать лук.

— Маргарита, прекрати, — хмуро проговорил папа.

— Пусть покричит немного, ей полезно, — сказала бабушка, спокойно продолжая чистить картошку. — Ты же знаешь, что она не может без эмоциональных срывов долго жить. Ну, а если на работе никто не довел, нужно довести себя самой.

Старушка чуть не получила луковицей по физиономии, но вовремя успела увернуться. Мама была в гневе, а бабушкины подстрекательства ее заводили еще больше. Я же мысленно поблагодарила бабулю за то, что она незаметно перевела мамино внимание на себя, заставив ее позабыть обо мне.

— Ты всегда меня ненавидела! — завопила мамочка, хватаясь за сердце. — Разве так должна вести себя родная мать?! Смерти моей добиваешься?!

Папа увел жену в комнату, и там принялся ее успокаивать, пока мы с бабушкой отходили от неожиданно разразившегося скандала.

— Катя, у тебя есть парень? — вдруг спросила собеседница, внимательно взглянув на меня.

— Почему ты так решила? — я удивилась.

— Пепельница с окурками стояла на подоконнике, а ты, дорогая моя, не куришь, — пояснила старушка, сделанный ею вывод.

— У меня есть друг. Только друг, — я понизила голос. — Но маме о нем пока не говори, иначе таблетками не отделаемся, придется скорую вызывать.

— Понятно, — та усмехнулась. — А насчет Леночки не придумывай даже. Закончишь сессию и заберешь. В конце концов, не Ритуля, а я с малышкой сижу.

Мама вернулась к нам в сопровождении отца минут через двадцать. До этого папа несколько раз прибегал за водой, необходимой для запивания лекарств. По всей видимости, без приступа не обошлось.

— У тебя в университете нет проблем? — спросила больная, садясь за стол. Она уже вполне отошла, и о недавней истерике напоминала лишь бледность ее красивого голубоглазого лица. — Мне почему-то кажется, что с тобой не все ладно.

— Перестань, — мысленно кляня ее дурацкую интуицию, произнесла я мягко. — Всё в порядке.

Она вздохнула и отпила очередную порцию воды, предусмотрительно поставленную перед ней папой. Больше стычек не было. Мы обсуждали погоду, собак, детей и мою сессию, уплетая приготовленный бабушкой ужин. В конце концов, мне удалось усыпить мамину бдительность и она, успокоившись, даже начала шутить. Слава богу, гроза миновала, значит, на несколько ближайших дней гарантировано затишье, если, конечно, в голову ей снова что-нибудь не взбредет.

Уехали родители в десять, сразу после того, как мы с папой выгуляли Лари. Леночку они забрали с собой, пообещав мне, что завтра непременно позвонят. Едва я осталась дома одна, телефон начал отчаянно трещать, будто только и ждал этого момента.

Звонил Андрей. Мы болтали с ним около часа, потом я положила трубку, но тут же снова ее схватила, громко сказав:

— Алло?

— Катя, я не могу до тебя дозвониться уже сорок минут, — констатировал факт Валя. — С кем можно столько трепаться?

— С Каменским, — честно призналась я.

— Тогда не буду мешать, — рявкнул Быстров зло, и… я услышала короткие гудки.

— Вот, псих, — криво усмехнувшись, пробормотали мои губы, а в сердце закралась обида.

Он так и не перезвонил. Как я ни пыталась убедить себя в том, что мне наплевать на это, все равно пришлось признаться себе в глупом ожидании телефонной трели. Не выдержав гнетущую тишину, я принялась набирать номер подруги. Верки не было дома, она опять ночевала у Димы. Я грустно вздохнула и, не придумав ничего лучшего, завалилась с горя спать.

В шесть часов утра меня разбудил звонок в дверь. Плохо соображая со сна, я поплелась открывать раннему гостю. Каково же было мое удивление, когда я увидела на пороге невысокого полненького следователя с усатой седовласой физиономией.

— Петров Степан Степанович, — представился мужчина. — Я веду ваше дело. Можно войти?

— Конечно, — протирая рукой глаза, ответила я, сильнее запахнув свой длинный пестрый халат. — Мне только умыться надо, а Вы проходите на кухню.

На чужой голос вышел из комнаты Лари и угрожающе зарычал.

— Свои, — строго взглянув на пса, сказала я. — Не трогать!