Флирт с маньяком

— Я тоже рада тебя видеть, — с застывшим на лице удивлением, проговорила я в ответ. — Какими судьбами в наших краях?

— Катерина, не стоит иронизировать, — важно заметил однокурсник. — У меня, действительно, очень важная информация для тебя. Вопрос жизни и смерти.

— Тоже мне, Америку открыл, — пробубнила я себе под нос, беря Каменского под руку. — У меня последние дни сплошь состоят из такого рода вопросов.

— Правда? — Егоров удивился, подняв густые черные брови, от чего его вечно серьезная физиономия стала похожа на лицо малыша из детского сада.

— А разве заметно, что девушка шутит? — вмешался в разговор рокер.

— Вообще-то, да, — взглянув на собеседника так, будто только что его заметил, отозвался «Мистер галстук»

— Ну, что у тебя за дело? — вздохнув, поинтересовалась я, спуская Лари с поводка, чтобы он мог немного побегать.

— Ты ведь знаешь, что моя мама работает на кафедре?

— Конечно, ты сообщил об этом всем и вся еще на первом курсе.

— Ну, вот, — пропустив мою реплику мимо ушей, продолжал парень. — Она сказала, что Кривошеин распускает про тебя всякие гадкие слухи. Я счел своим долгом сообщить тебе об этом, — гордо вздернув острый подбородок, заявил он, вероятно, ощущая себя великим спасителем.

— Козел, — процедила я сквозь зубы.

— Кто? Я? — однокурсник недоумённо уставился на меня.

— При чем здесь ты? Герман Павлович козел, — раздраженно пояснила я, начиная хмуриться.

— Чем ты ему не угодила? — не унимался дотошный Андрюша.

— За экзамен отказалась переспать, — кисло усмехаясь, ответила я. — Теперь осталась без оценки, но зато с кучей легенд, которые эта тварь распускает по Универу. Как я понимаю, уезжать в понедельник он никуда не собирался, особенно, сейчас.

— Катя, тебя хотели изнасиловать? — голос Егорова был серьезным и трагичным.

— Дважды, — хмыкнула я обиженно. — И оба раза не получилось…

— Ты не думала, что дело в тебе? — по тону парня, я догадалась о грядущей философской тираде, напичканной массой психологических терминов, которые обожал оратор.

— Что ты несешь?! — вмешался еще не знакомый с особенностями «Мистера галстука» Каменский, но я жестом остановила его, дескать, мол, пускай выскажет свою теорию.

— Возможно, твоя подсознательная сексуальная неудовлетворенность является своего рода магнитом, притягивающим животную страсть посторонних мужчин.

На лице музыканта застыло выражение шока, смешанного с иронией. По всей видимости, такие экземпляры, как наш собеседник, на его пути пока не встречались.

— Я согласна с тобой. Эти мужчины, действительно, животные.

— Вот так сюрприз! — прозвучали сзади насмешливые слова.

Мы разом обернулись, уставившись на подошедшего к нам Валентина. Глаза спасателя были усталыми и злыми, щеки — впалыми, а брови — хмурыми. Все это свидетельствовало о бессонной ночи, проведенной Быстровым. Похоже, он приехал ко мне сразу после дежурства.

— Ты?! — я опешила от неожиданности, непроизвольно отпустив руку стоящего рядом музыканта. — Я не думала, что ты придешь.

— Конечно, — он криво улыбнулся. — У тебя ведь полно народу, с кем можно пообщаться, — сердитый взгляд его скользнул по Андреям. — Наверное, я здесь лишний.

Валя резко развернулся и стремительно зашагал прочь. Я секунду колебалась, потом бросилась вслед за ним, оставив своих спутников в полном недоумении наблюдать разыгрывающуюся перед их глазами сцену.

— Почему ты так себя ведешь? — схватив парня за рукав его серой стеганой куртки, воскликнула я.

— Потому что… — он не хотел отвечать, упорно отводя взгляд.

— Валя, это глупо, — назидательно проговорила я, пытаясь коснуться его щеки, но собеседник отклонился. — Сегодня утром приходил следователь. Ночью изнасиловали рыжую девушку. Я боялась выходить из дома одна и позвонила Андрею, а «Мистер галстук» сам пришел… — сообразив, что оправдываюсь, я замолчала, прикусив нижнюю губу.

— Ты могла подождать меня, — грустно сказал Валентин, немного оттаивая. — Я бы выгулял Лари.

— А кто вчера трубку бросил? — мои брови съехались к переносице. — Откуда мне было знать, что ты появишься.

— Потому что я не мог по-другому, — он резко схватил меня за плечи и притянул к себе, крепко сжав в сильных мужских объятьях. Я негромко пискнула, услышав треск собственных костей. — Я же волнуюсь за тебя, глупая.

— Угу, — пробормотали мои губы, прижатые к его груди, как впрочем, и вся я. — Пойдем к ребятам.

Отпустив меня, собеседник какое-то время внимательно изучал мое лицо, потом задумчиво произнес:

— Как пожелаешь.

— Семейные разборки закончены? — съязвил Каменский, глядя в упор на спасателя.

— А что, ревность замучила? — в тон ему отозвался Быстров.

— Боюсь, что на ревнивца больше похож ты.

Наблюдая за их словесной перепалкой, Егоров удрученно заключил, доверительно беря меня под руку и отводя в сторону:

— Я же говорил, Катерина, что всему виной ты. Вот и эти двое, как петухи, за тебя дерутся. Поверь моему опыту, ты просто источаешь вокруг себя требующую удовлетворения сексуальность. Ты хочешь мужчин — они хотят тебя. Простейший круговорот.