Флирт с маньяком

— Вы, случайно, по заказу штаны не снимаете? А то у меня есть кандидат для данного мероприятия.

— Кто? — заинтересовался Каменский, подавая Вере руку, чтобы помочь ей встать.

— Мой бывший парень, — вяло отозвалась она. — Мерзавец, каких мало.

— Рад это слышать, — неосторожно ляпнул собеседник, не успев вовремя прикрыть себе рот.

— Что?! — глаза подруги округлились.

— Я имел в виду… — начал оправдываться рокер, но это не спасло его от звонкой пощечины, которую Вера ему тут же залепила. — Просто ты мне понравилась… — потирая щеку, пробормотал он.

— Поэтому ты и рад, что я встречалась с подлецом? — мрачно осведомилась Климова, прожигая бедного музыканта гневным взором.

— Я рад тому, что сейчас ты уже не с ним.

— Хочешь занять его место? — в упор спросила разъяренная подруга. — Не выйдет. Мне достаточно и одного кретина! — она резко отвернулась и зашагала прочь, громко хлопнув дверью комнаты.

— Иди извиняйся, — сказал Валентин другу, когда грохот, произведенный Вериным уходом, стих, — если хочешь завоевать ее расположение.

Андрей тяжело вздохнул и, растерянно взглянув на меня, полюбопытствовал:

— А у меня шансы-то есть?

Я сдержанно улыбнулась, пожав плечами:

— Если ты готов получить еще пару оплеух, стойко выдержать все ее выходки и наезды, а также доказать ей, что ты не маньяк, не подлец, не кретин и не мерзавец…

— Я понял, — грустно усмехнулся собеседник. — Шанс один на миллион.

— Но она того стоит, — подбодрил парня Быстров.

— Две женщины из числа моих знакомых этого стоят, — отозвался Каменский. — Одну ты у меня увел из-под носа.

Выслушав его заявление, я вопросительно взглянула на спасателя, который демонстративно обнял меня за плечи с абсолютно невозмутимым видом.

— Я ее не уводил, — Валентин лукаво улыбнулся. — Я ее люблю.

— Эй, вы о ком говорите-то?! — решив, что настало время вмешаться, воскликнула я.

— О тебе, — одновременно ответили они, чем повергли меня в полное замешательство. Выходит, Валя влюблен?..

Каменский обречено поплелся вслед за расстроенной Климовой, намериваясь убедить ее не злиться. Мы с Валентином остались вдвоем. Я не могла произнести ни слова, продолжая переваривать полученную информацию.

— Почему ты молчишь? — осторожно поинтересовался он.

— А что я должна говорить? — подняв на него глаза, пробормотала я.

— Не знаю, что-нибудь.

— Ладно. Расскажи мне о том, как тебя укусила собака, — чуть заметно улыбаясь, полюбопытствовала я.

— Тебе это интересней, чем то, что я тебя люблю? — обиженно проговорил собеседник.

— Ты — что? — сделав вид, что не расслышала, переспросила я.

— Люблю.

— Кого?

— Тебя.

— Не поняла, — мне нравилось его допрашивать, в то время как Валя с каждой секундой все больше хмурился.

— Чего ты добиваешься? — раздражаясь, процедил он.

— Наверное, признания, — я пожала плечами.

— Я признался.

— Как-то коряво.

Парень психанул, ударив кулаком по стене, и отошел к окну. Мне стало стыдно. Совесть впилась в сердце, преступив к незамедлительному поеданию его изнутри. Надавив на горло глупой гордости, я медленно приблизилась к любимому и, положив на его спину ладонь, тихо сказала:

— Прости.

— Я люблю тебя, Катенок, — чеканя каждое слово, сказал он громко.

— Спасибо, — это было единственное, что я смогла из себя выжать.

Валентин обернулся, уставившись на меня серыми, как бархат, глазами. Он осторожно приподнял мой подбородок и тихо прошептал:

— Ты такая красивая, Катенька. Я так сильно соскучился по тебе.

Мне стало жарко от его взгляда, а от нежных слов по телу пробежала приятная дрожь. Рискуя поддаться соблазну, я посмотрела на него. Наши взоры пересеклись, разжигая пламя уснувшей на время страсти. Он притянул меня к себе так быстро, что я не успела даже подумать о возможном сопротивлении. Его горячие губы обожгли поцелуем мой висок, скользнув по шеке ко рту. Я затаила дыхание, боясь спугнуть прекрасный сон, которым мне казалось все происходящее. Наш поцелуй был долгим и трепетным, как прекрасный цветок, распустившийся на старом засохшем дереве. Этот бутон олицетворял рождение чувств, ну а корявому стволу отводилась роль угрюмой реальности последних дней. На руинах скучной размеренной жизни я обрела любовь…

— Ну, здорово! Теперь они целуются! — воскликнула Верка, появившись в сопровождении Каменского на кухне. — Пошли отсюда, — схватив своего спутника за рукав, решительно потребовала она, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

— Нет, — я попыталась возразить ей, но Быстров умудрился закрыть мне рот очередным поцелуем, на что я лишь безвольно всплеснула руками, не в силах возражать.

Его уста становились все более настойчивыми. У меня от возбуждения закружилась голова, а руки, помимо моего желания, заскользили по его широкой спине, впиваясь ногтями в кожу парня сквозь тонкую ткань рубашки.