Флирт с маньяком

Я приоткрыла затуманенные желанием глаза и увидела куда-то летящий белый потолок, лицо любимого и… окно. Мы стояли возле окна, почти как в ночном кошмаре. Вспомнив страшный сон, я отпрянула от Валентина, испуганно рассматривая его, словно боялась увидеть на нем проклятый «петушок». Но, ничего похожего на полосатую маску я, к счастью, не заметила.

— Что с тобой? — встревожился парень. — Тебе неприятно?

Я тряхнула головой, стараясь избавиться от остатков восхитительных ощущений, которые все еще хранили мои влажные губы.

Так вести себя было нельзя. Тем паче, когда в доме полно народа, не считая любопытной собаки, просунувшей нос в проем приоткрытой Веркой двери.

— В свете последних событий, Валя, — выдавила я из себя, — такие отношения между нами недопустимы.

— Это еще почему? — он нахмурился.

— Пускай сначала поймают преступника.

— Ты снова меня подозреваешь? — в его голосе послышался вызов.

— Нет, — я опустила глаза. — Но здесь столько людей…

— Катенок, ты стесняешься? — губы Быстрова растянулись в хитрую улыбку.

Я кивнула, чувствуя, как запылали мои щеки. Он подошел ко мне и нежно обнял, прошептав в самое ухо:

— Рано или поздно мы все равно останемся с тобой наедине, и тогда ты не сможешь от меня сбежать.

Я уткнулась носом в его грудь, тихо вздыхая. Мне казалось, что в кольце этих сильных рук, я, действительно, в безопасности. Но, чем дольше я находилась там, тем крепче становились тиски, прижимая меня к нему теснее. Я подумала, что если немедленно не ретируюсь, то моя идея с прекращением поцелуев развалится на куски.

— Вы, вероятно, голодные? — смущенно улыбаясь, пробормотала я, отстраняясь от любимого. — Мы хотели приготовить поесть. Надо закончить начатое.

Сказав это, я направилась в комнату, надеясь разыскать там подругу. Верка сидела на кровати и с любопытством рассматривала Андрея, примостившегося на полу возле ее ног. Парень был печален. Из тех обрывков фраз, которые мне довелось услышать, я сделала вывод — он поведал ей о своей погибшей девушке. Увидев меня, оба оживились.

— Вы уже закончили? — иронично осведомилась Климова, насмешливо глядя в мою сторону.

— Нечего прикалываться, — надув губы, пробубнила я. — Мы просто выясняли отношения.

— Да разве же я против, — улыбнулась она. — Особенно, когда отношения такие тесные…

— Вера! — по моему лицу вновь разлился яркий румянец. — Перестань! И вообще, мы бросили картошку, не удосужившись ее дочистить. Пойдем на кухню, нужно накормить ребят перед тем, как они отправятся домой.

Собеседница не возражала. Мы довольно быстро управились с готовкой, и вскоре накрыли на стол. Во время трапезы речь зашла о бедном Егорове, которого ребята считали на данный момент главным кандидатом на роль неуловимого насильника. Все мои возражения по этому поводу не производили на них никакого эффекта.

— Почему именно он? — не унималась я, отстаивая невиновность «Мистера галстука». — Мало что ли мужчин в моем окружении.

— А с кем еще ты общаешься так часто, как с этим идиотом, у которого на сексе и психологии съехала крыша? — горячась, проговорил Валя.

— Ну… — я на секунду задумалась. — Есть еще вы, доцент и… муж. Бывший муж.

— О! — Быстров едва не подпрыгнул от такого очевидного открытия. — Конечно! Твой «благоверный» так странно испарился, что, вполне, мог перевоплотиться за это время в «полосатого» преследователя. Он знает, где ты бываешь, где живешь. А еще у него есть повод мстить тебе за развод.

— Значит, надо его срочно найти, — предложил Каменский. — Где он работает?

— Я позвоню Сергею утром, — произнесла я негромко. — Наверное, вы правы. С ним стоит поговорить.

— Ребята, — взмолилась Верка, — может, сменим тему? Дайте хоть вечер пожить без упоминания о маньяке. Сил больше нет о нем слушать. Катюха, — она обратилась ко мне, — покажи лучше свою зачетку. Хочу посмотреть на каракули несчастного Кривошеина.

Я усмехнулась, вспомнив любезную физиономию Германа Павловича.

— Сейчас принесу, — с этими словами я осторожно выбралась из-за стола и, пройдя мимо Быстрова, наблюдавшего за мной лукавым взглядом веселых глаз, отправилась в прихожую, где на вешалке под одеждой висела моя сумка. Стараясь вытащить из нее зачетную книжку, я случайно задела куртку Валентина, которая, упав на пол, издала странный глухой щелчок. Подняв ее, я замерла, борясь с любопытством, требующим удовлетворения. Что могло быть причиной такого звука? Единственная возможность узнать — это проверить карманы чужой одежды, но данный поступок противоречил моим моральным принципам. Я постояла несколько минут в нерешительности, потом все-таки пошла на поводу у собственной слабости и запустила руку в карман. Нащупав твердый узкий предмет, я осторожно вытащила его и… обалдела.

Это был складной нож. Пальцы затряслись, едва не обронив находку. Я быстро положила её обратно и, повесив куртку на прежнее место, неуверенной походкой двинулась обратно в кухню. Мои ватные ноги застыли на пороге. От лица отхлынула краска, превратив его в бледную маску с клеймом испуга и решительности одновременно в потускневших светло-голубых глазах.