Флюктуация (СИ)

  - Обрати внимание, капитан, разрыв растёт, - доложил Петров.

  Автоматика визуально выделила трещину. Она пролетала мимо "Владимира Комарова" почти тысячу раз в секунду - и прецессировала, смещалась к полюсу звезды.

  - Минута до прорыва, - предупредил Петров. - Пятьдесят семь, пятьдесят четыре...

  - С монитором соревнуешься? - усмехнулся Шелушенко. Петров замолчал, и рубку заполнил звук метронома. Секунды до прорыва на пульте таяли. "Пять, четыре... - автоматически считал про себя Шелушенко. - Один. Ноль. Давай!"

  Человеку не тягаться с автоматикой. Кондрат Иванович давно уже не стремился самолично нажать "красную кнопку".

  Щель на теле нейтронного сейвала на долю секунды раскрылась. Конденсаторы сейнера с воем разрядились. Полевой манипулятор рванул в трещину, на километровой глубине зачерпнул содержимого звезды и выбросил его наружу, прямо в фокус сцепки! Там, освобождённое от чудовищного тяготения, оно вспухло куском фрактальной ваты. Бесчисленные отрезки "нейтронного спагетти" расщепились на тонкие иглы, те - на тончайшие волоски и так далее, пока...

  - Три и сорок семь! - констатировал Петров, бросив взгляд на экран. - Есть удержание! Пакет стабилен.

  - Сколько? - спросил капитан.

  - Сорок пять с четвертью.

  - Ошибочка вышла? - улыбнулся капитан.

  - Флюктуация, - пожал плечами Петров. - Зато в нашу пользу.

  - Ну и ладушки!

  Капитан сладко потянулся, подмигнул Петрову: - Чёрт с ним, с первым местом, но... Курочка по зёрнышку, верно, суперкарго? Вдруг до второго дотянемся?

  Петров улыбнулся.

  - Теперь и пообедать можно, Кондрат Иваныч, - сказал он. - Я недавно такую комбинацию для повара нашёл - закачаешься! Сварганю?

  - Комбинацию? Ну, варгань, - кивнул Шелушенко. - Давно вкусненького не ели...

  Лопнула перепонка рубки, появились Крогуа и четвёртый член экипажа, врач Доменико Громов.

  - Сейчас мы, - начал Шелушенко, улыбаясь, затем улыбка сползла с его лицв: - Что?!

  - Практикант, - убитым голосом вымолвил Крогуа.

  - Что практикант? - потребовал капитан. - Да хватит уже мямлить!

  У механика задрожали губы, и Шелушенко понял, что от Крогуа, по крайней мере пока, не будет толка.

  - Доменико! - схватил он доктора за плечо. - Что случилось с практикантом, Доменико?!

  - Он сел в старый ложемент, - ответил Громов. - А тут... флюктуация.

  - Чёрт!

  Стандартные трюмные ложементы имели собственные генераторы поля удержания. Маломощные, но под прикрытием стационарного генератора сейнера их полей вполне хватало для защиты от флюктуаций. В старом ложементе генераторов не было вовсе. Чёрт раздери, о чём думали их конструкторы? Уж точно не о практикантах.

  Эти мысли молнией промелькнули в голове Шелушенко.

  - И? - спросил он у Громова. - Сильно ему досталось?

  - Ворсинка тонн на сорок. Всё тело поражено, - ответил Доменико. - Все органы. Очень пакостная ворсинка.

  Чрезвычайно тонкий, разветвлённый, с гранями бритвенной остроты клочок нейтронной ваты попал в тело Черемисина. Клочок весом в сорок тонн, замерший после флюктуации в неустойчивом равновесии. У капитана заболела голова. Любое движение - и Женьку нарежет на десятки и сотни тысяч тончайших пластов. Как микротомом. Как, чёрт побери, ветчину в ресторане.

  - Доктор, вы...

  - Конечно, - ответил Громов. - Конечно, я сразу включил стазис-поле. Наш практикант теперь просто сорок тонн инертной материи. Плюс его собственный вес, да.

  - С ним можно общаться?

  - Зачем? - удивился доктор. - Придётся активировать мозг, а ворсинка везде, попортит клетки крови, да и нейроны тоже... Нет, я против.

  - И что нам делать? - уже всё понимая, поинтересовался Шелушенко.

  - Возвращаться, конечно, - ответил Доменико Громов. - Лично я не возьмусь за подобную операцию, да и оборудование...

  Не видать им теперь второго места, да и на третьем вряд ли удержаться. Шелушенко покивал и отправился считать обратный курс.

  ***

  Здание института Медицинских проблем раскинулось в стороне от Столицы огромным, в несколько десятков квадратных километров перистым зонтиком. Многочисленные лаборатории, клиники, административные здания, склады и прочие сооружения и службы повисли на двухкилометровой высоте, куда не долетали частицы пыли, где воздух всегда свеж, а солнце не закрывают облака. Внизу рос вековой лес, через которые протекала извилистая река и впадала в спокойное озеро с песчаными берегами. Разные "ветви" института соединяли транспортные магистрали, и любой из персонала или пациент мог выбрать место и посмотреть с высоты на лес или реку, озеро или отражение солнца в тихой воде. С землёй институт соединяла игла скоростного лифта. Вокруг его основания шумел на ветру парк.

  Экипаж "Владимира Комарова" поджидал практиканта в беседке. Как и всё вокруг, материалом для беседки служили тончайшие волокна нейтронного вещества, и не всегда было возможно понять, где воздух, а где часть ажурной стены или навеса. Кондрат Шелушенко считал это излишеством. Почему не сделать беседку из дерева? Но... парк при институте создавали опытные дизайнеры, и не в правилах капитана было спорить с профессионалами.