Флорентийская голова (сборник)

Собственно, в марте всё и случилось. Примерно на восьмое, или где-то близко к этому. Объяснение было коротким. Я вышел из подъезда её дома на мороз, и мне вдруг показалось, что эта ледяная каша под ногами никогда не растает, и я навсегда останусь, словно не спасённый Гердой Кай, с ледышкой вместо сердца в вечной, в моём случае московской, зиме. От этих мыслей я так закоченел, что пока добрался до дому, чуть было не достиг состояния замороженного во второй серии Звёздных войн Харрисона Форда. Разумеется, по дороге я слушал «Троды плудов».

Потом пришёл пыльный апрель. Стало тепло, и я частично оттаял, но внутри остался не растопленный кусочек какой-то дряни, который противно брякал за грудиной до следующей зимы. Даже сейчас, когда слышу «Уголочек неба» или «Снег идёт», мне холодно.

«Межсезонье» 1996 г.

Она была старше. Она поманила меня пальчиком, и я, особо не раздумывая, пошёл. Она пустила меня в свою постель, а я пустил её в своё сердце.

Кассету с «Межсезоньем» подарила мне на день рождения старшая сестра. Её нельзя винить, она знать не знала, чем это может кончиться. Женщиной, изменившей мою жизнь, стала подруга сестры, которая совершенно случайно оказалась на том моем дне рождения. Скучавшая в то время без партнёра (вернее, у неё было целых две опции: один в отъезде, второй — просто временно отвергнут), она не нашла ничего лучшего, чем озаботиться третьей, то есть мной, а не делать мучительный выбор из первых двух.

И вот что я вам скажу, молодые и красивые: никогда, ни при каких обстоятельствах не поддавайтесь на лесть и уговоры женщин, которые старше. Возраст — это не только морщины, растяжки на жопе и отвислые груди; возраст — это ещё и опыт, который у них есть, а у вас — нет.

Как бы там ни было, на следующий день после того памятного дня рождения мы с ней без особых затей стали любовниками, что и стало выстрелом стартового пистолета для начала нового романа. Сравнение с выстрелом здесь вполне оправдано, поскольку для наших отношений были характерны две вещи: моё постоянное напряжение, и достаточно много секса за одно свидание при довольно больших перерывах между.

Если коротко, то она делала со мной, что хотела. Часто не являлась на назначенные ей же свидания, а на те, что приходила, всегда опаздывала; постоянно врала (подозреваю, что она вообще не сказала мне ни слова правды за всё время нашего знакомства); могла не объявляться неделями, а потом вдруг позвонить в час ночи и вытащить меня куда-нибудь к чёрту на рога. Я переживал, я страдал, я злился, я чувствовал себя дурачком, Буратино, ракетой на боевом дежурстве, но почему-то продолжал с ней общаться и безумно радовался, когда у нас с ней получалось побыть вместе хотя бы пару часов.

Раньше, то есть сразу после того, как она меня бросила, я думал, что меня использовали как средство от скуки; теперь я понимаю — ничего подобного. Бороться со скукой было не в традициях этой дамы, она боролась со временем.

Как я уже сказал, она меня бросила, когда вернулся откуда-то там её первый, и когда она поняла бесперспективность второго. Я был уязвлён и очень сильно переживал.

«Это любовь» 1997-98 г.

Эта, с любой стороны прекрасная вещь появилась, когда на моём любовном фронте установилось капитальное затишье. Я как раз только что окончил институт, и прежние мои знакомые и знакомицы, вильнув на прощанье хвостами, сгинули в свои собственные жизни, а новыми, взрослыми знакомствами я к тому времени ещё не обзавёлся. Это было время непонятное и очень, очень счастливое. Эдакий перерыв между большими кусками моей молодой жизни.

Была зима девяносто восьмого года. Я полгода как работал на одной, как мне тогда казалось, временной работе, учился в заочной аспирантуре и числился на родной кафедре в должности ассистента. Думаю, это был способ наименее болезненного отрыва от сиськи альма-матер, к которой я, сказать по правде, к тому времени очень сильно привык.

Кассету с альбомом «Это любовь» я купил на Новом Арбате в палатке звукозаписи, неподалёку от магазина «Центр Ювелир». В этой палатке я как-то раз купил себе всего БГ. Замечательное было место.

После того как я первый раз прослушал кассету, мне захотелось что-то сделать. Глобально. Например, начать таки новый кусок жизни, который без наличия в нём новой любви, сами понимаете, ни какой не кусок, а так. О, как я возжелал совершить виртуальное аутодафе над прошлым, спалить на сырых дровах воспоминания о моих бывших и бесплотные грёзы о будущих и без промедления броситься на поиски новой любви!

«Вот она — волшебная сила искусства, — думал я, пробегая вприпрыжку вестибюль станции „Арбатская“, — вот оно, чувство, которого мне так не хватало в последние годы; вот он, выход из метро и из моего настоящего положения».