Флорентийские маски

– Вы абсолютно правы, мистер Харпер. Вот уже несколько месяцев меня серьезно тревожит душевное состояние и здоровье Антонио. Начались все эти проблемы после его поездки на Гаити. Его поведение резко изменилось, он казался взволнованным, словно был чем-то сильно обеспокоен. Судя по всему, он переживал какой-то внутренний кризис. Я в то время нечасто с ним виделся, но покойный актер рассказывал мне о странностях в поведении сына, списывая их на воздействие неких наркотиков, которые тот, кстати, вполне мог попробовать именно во время этой поездки. Всерьез актер встревожился, когда Антонио ни с того ни с сего заявил ему, что хочет пожить на вилле в семейном поместье. Естественно, отец не стал отказывать ему, но попросил своего верного слугу и в каком-то смысле единственного друга, Хоакина, присмотреть за молодым человеком, склонным к экстравагантным выходкам. Короче говоря, Хоакину было велено глаз не спускать с Антонио. Как вскоре стало ясно, меры предосторожности не были лишними. Из поместья приходили довольно странные новости, касавшиеся поведения Антонио. Все началось с того, что он заперся в отцовской фильмотеке и целыми днями и, разумеется, ночами отсматривал один за другим фильмы, стоявшие на полках. Дело дошло до того, что он стал смотреть ленты с участием отца, хотя раньше ему не было никакого дела до его творческой карьеры. Добрался он и до самых ценных фильмов коллекции. Впрочем, все это было еще не столь опасно. Куда больше мой клиент забеспокоился, когда Хоакин позвонил ему и срывающимся от волнения голосом сообщил, что только что вытащил Антонио из бассейна, где тот уже захлебнулся и потерял сознание. Актер тотчас же договорился, чтобы сына привезли в столицу и поместили в лучшую клинику, специализирующуюся на лечении от наркозависимости. Однако Антонио провел в больнице всего пару недель. Как только он пришел в себя и понял, что может обходиться без постоянного наблюдения врачей, он тотчас же ушел из клиники и вернулся в свою квартиру.

Ласло подробно рассказал о странном поведении Антонио, но стал сбиваться, когда речь зашла о смерти актера, обстоятельства которой так и остались до конца невыясненными. Пол слушал его внимательно, пытаясь одновременно анализировать полученную информацию. Он полагал, что, разложив по полочкам последние события в жизни Антонио и сопоставив их с соответствующим периодом жизни Марка и Федерико, сможет получить в конце концов достаточно четкую и полную картину всей этой запутанной истории.

Ласло назвал день смерти старого актера одним из самых странных в своей жизни. Виделись они в тот день утром в квартире на проспекте Либертад. Актер попросил адвоката принести ему некоторые документы, на основании которых хотел составить новую редакцию своего завещания. Как только Ласло появился в его кабинете, то сразу обратил внимание на нервозность актера, совершенно не свойственную этому человеку – уверенному в себе и относившемуся ко всем жизненным проблемам с изрядной долей юмора. Актер, против обыкновения, вышел к Ласло в пижаме и небритым. Даже не поздоровавшись, он попросил адвоката дать ему принесенные бумаги и стал просматривать их. По ходу дела он как-то неуверенно попросил Ласло не волноваться и сказал, что в самое ближайшее время тот получит все необходимые пояснения.

На этом месте венгр сделал паузу, мысленно выстраивая цепочку воспоминаний. Полу казалось, что говорит он честно, не пытаясь что-либо утаить. Судя по всему, надеяться адвокату было уже особо не на что, и он пошел на раскрытие профессиональной тайны, полагая, что в данном случае этот поступок вряд ли может хоть как-то повредить его клиенту. Тем не менее Пол старался держаться настороже и не поддаваться обаянию собеседника. В конце концов, все это также могло быть очередным спектаклем, тактическим приемом, нацеленным на то, чтобы выяснить нечто важное уже у него лично.