Флоренция и Генуя

Впрочем, близкие отношения с представителями этого рода были небезопасны, поскольку борьба была для них занятием таким же привычным, как торговля и банковское дело. Строцци упоминались в хрониках Флоренции с конца XIII века, получив особенно громкую известность во времена господства Медичи. К тому времени две самые богатые и влиятельные пополанские фамилии города успели стать заклятыми врагами, и одна из них должна была уступить место другой. Побежденными оказались Строцци – старый Палла и его сын Джован, – изгнанные Козимо после возвращения того из ссылки в 1434 году. Так же быстро вернулись и его неприятели, по-прежнему богатые, властные, готовые к новым свершениям. В дальнейшем их поведение изменилось, но тогда они были настроены решительно, о чем свидетельствует дворец-крепость – типичный образец зрелого ренессанса, – который в 1489 году начал строить Филиппо Строцци Старший. Он возводил достойный восхищения дом, желая затмить палаццо ненавистных Медичи, но волей обстоятельств едва его не скопировал, поскольку их домом вдохновлялся приглашенный Строцци зодчий Джулиано Сангалло. Впрочем, ему был поручен только проект, а руководили стройкой другие, не столь именитые архитекторы Кронак и Бенедетто да Майано.

Палаццо Строцци

Немногое о фамильном дворце поведал в своих трудах кардинал Лоренцо Строцци, автор биографий выдающихся деятелей своего рода и близкий друг Никколо Макиавелли, представивший его, лишенного всех должностей, ко двору. Заботами отца Лоренцо и его брата банкира Филиппо Строцци Младшего, женатого на Клариче Медичи, два недружественных дома смогли помириться, правда, ненадолго. Дальнейшему сближению помешало двуличие Филиппо, которое привело его от милости герцога Алессандро Медичи к опале, пленению и смерти в тюремных застенках. В одном из сочинений того времени приводятся слова высокомерного банкира, сказанные в ответ тем, кто пытался отговорить его от участия в заговоре: «…Да, мое имя Филиппо Строцци и моя голова оценена в 10 тысяч золотых флоринов! Но во Флоренции, не считая меня, 39 Строцци, следовательно, 39 всегда открытых для меня дверей. В крайнем случае, если уж придется запереться в собственном дворце, он достаточно укреплен, чтобы выдержать осаду войска герцога Алессандро…».

Нижняя часть палаццо Строцци была выполнена из твердого камня и прорезана квадратными окнами; суровости этой части здания не умалял даже арочный портал. Вся верхняя половина дворца, увенчанного большим выступающим карнизом, явилась заслугой Кронака. Желая придать своему творению классический вид, он, не отказавшись от рустикальной отделки, решил изменить форму окон, сделав их парными, изящными, похожими на мавританские окна-ахименес.

Снаружи палаццо Строцци выглядело массивным, нарочито простым, строгим, зато со стороны двора, окруженного аркадами со стройными колоннами, пилястрами и в меру пышными капителями, вызывало ощущение спокойствия, умиротворения и защищенности. Такое же впечатление мог бы произвести, будь он на виду, фундамент здания. «Древние советовали, – писал Леон Баттиста Альберти, – рыть глубже, на благо и на счастье». Следуя мудрым советам, современники автора относились к фундаментам почти с благоговением, как и ко всякой основе. Известно, что подземная часть палаццо Строцци уходит в глубину на 9 м. Не стоит обвинять его создателей в расточительности, тем более, что время показало их правоту, ведь знаменитый дом стоит больше пяти веков и до сих пор не нуждается в капитальном ремонте.

Палаццо Питти со стороны улицы

…и со стороны внутреннего двора

Если Строцци были соперниками Медичи в государственных делах, то в коммерции ими были банкиры Питти. В середине XV века, когда Флоренцией правил Козимо, эту семью возглавлял Лука Питти, человек тщеславный, дерзкий, но храбрый и умелый как на поле боя, так и в политике. Синьория оценила его военные заслуги званием рыцаря, а должность гонфалоньера справедливости, по свидетельству Макиавелли, он завоевал сам, причем в прямом смысле слова, поскольку, помимо богатства, имел преданных и хорошо вооруженных друзей. Не желая оставаться в долгу перед государством, мессир Питти предложил называть цеховых начальников приорами свободы, чтобы, как говорили, иллюзорная вольность Флоренции сохранялась хотя бы в обозначениях. Сам он считал своим главным достижением то, что в его лице гонфалоньер не только присутствовал на всех заседаниях Синьории, но и сидел на почетном месте – не справа от приоров, как раньше, а среди них.

Такое возвышение нельзя было не отметить еще более значительным деянием, например постройкой дворца. Правительство и Козимо осыпали Луку подарками, чему не замедлил последовать и народ. По слухам, дары города прибавили в кубышку Питти около 20 тысяч дукатов, чего вполне хватило для возведения двух царственно великолепных зданий: одного во Флоренции, а другого в местечке Ручано, невдалеке от города.