Флоренция. Вид с холма

Шло время. Взаимная склонность влюблённых возрастала, и в один прекрасный день юноша сделал предложение руки и сердца, от которого юная леди не отказалась. Наступила прекрасная пора помолвки, когда мечтается о чём-то большем, чем скромные поцелуи и объятья украдкой. Единственное, что смущало девушку, так это вечерние исчезновения наречённого. Всё чаще и чаще она приставала к нему с расспросами: почему да почему его нет рядом с ней по вечерам, и где он пропадает, и нет ли у него другой.

В конце концов юноша решил удовлетворить любопытство невесты, но прежде взял с неё слово, что никому на всём белом свете она не расскажет то, что сейчас услышит. Девушка немедленно поклялась: всё сказанное навсегда останется в её любящем сердце. Разве мог он ей не поверить? Не мог. И раскрыл свою тайну. Он заколдован и по ночам превращается в дикого кабана. Так будет продолжаться до тех пор, пока он не женится и не исполнит супружеские обязанности в первую брачную ночь. Но если об этом узнают посторонние, то он навсегда останется зверем.

День близился к вечеру, и молодой человек поспешил домой, чтобы, заперевшись в спальне, спокойно провести ночные часы на охапке свежего душистого сена. А девушка со всех ног бросилась к матери и тут же, дрожа от возбуждения, выложила ей breaking news, правда, потребовав от мамочки держать язык за зубами. Через полчаса вся Флоренция знала ужасную тайну и с нетерпением ждала дальнейшего развития событий. Что ж, долго ждать не пришлось.

Проснувшись с первыми лучами солнца, юноша понял, что с ним что-то не так, – он не превращался в человека. Несчастный догадался, что возлюбленная не сдержала данного слова. Навалившись на дверь всей тяжестью своего навсегда кабаньего тела, он выломал её. Распугав проснувшихся от шума слуг, юноша-кабан вырвался из дома на улицу и помчался к той, которая предала его. Когда он пробегал по Новой рыночной площади, на соседней церкви зазвонили колокола. Разъярённый зверь остановился как вкопанный и мгновенно превратился в бронзовое изваяние, ставшее флорентийской достопримечательностью.

Если вы мне не верите, то приходите на площадь и сами убедитесь, что кабанчик всё ещё здесь. Люди жалеют его, особенно туристы, подходят, гладят его, отчего металл местами отливает золотом. Прямо скажем, страшная расплата за доверчивость.

Расплата за любовь! Бронзовый кабан с рыночной площади (автор Пьетро Такка, нач. XVII в.)

«А что сталось с виновницей несчастья, постигшего прекрасного юношу?» – спросите вы. Ответ, возможно, удивит вас. Наверняка найдутся те, кто засомневается в его правдивости, и будут те, кто скажет: «Так этой предательнице и надо!» Дело в том, что девушка, погубившая своей болтливостью жениха, превратилась в лягушку. Сидит она с тех пор в луже и квакает оттуда в своё оправдание, жалуется на судьбу.

Если рассказ про кабанчика и лягушку – сказочная притча, то иначе обстоит дело с красной розой Элизабет Барретт Браунинг. Флорентийский финал английской любовной истории – чистая правда.

Однажды я посетила так называемое Английское кладбище. Собственно говоря, к флорентийцам Английское кладбище имеет косвенное отношение. В двадцатых годах XIX века город продал швейцарской евангелистской церкви небольшой участок земли за крепостной стеной, воздвигнутой давным-давно знаменитым архитектором Арнольфо ди Камбио. На этой земле стали хоронить всех не католиков и не евреев, имевших неосторожность уйти из жизни не на родине, а в главном городе Тосканы. Таким образом, на кладбище оказались люди разных национальностей и конфессий, но больше всего здесь покоится англичан, поэтому оно и называется Английским.

В XIX веке англоязычная община Флоренции была самой многочисленной. Британских выходцев из среднего класса сюда влекли дешевизна проживания и вера в слова поэта Шелли о том, что Италия – «солнечный рай эмигрантов». В этом раю зимой они ужасно мёрзли, а летом страдали от непривычной жары. Однако скромные доходы позволяли им чувствовать себя господами, неплохо питаться, иметь достаточное количество прислуги и квадратных метров жилплощади.

Краткое пребывание Флоренции в роли столицы объединённой Италии в конце XIX века сопровождалось мощным строительным бумом. Новые транспортные артерии потребовали сноса старинных домов, дворцов, башен и крепостной стены, защищавшей город от врагов долгие пять веков. В память о шедевре Арнольфо были оставлены все ворота оборонительного каменного сооружения и часть стены на Ольтрарно, и сегодня мы можем представить себе, что безвозвратно потеряли. Вместо стены появились площади с бессмысленными воротами и неполное бульварное кольцо, внутри которого живёт старый город.