Флоренция. Вид с холма

Алексей Толстой рьяно взялся за дело. Для начала он изменил имя главного персонажа, превратив слова «деревянная кукла» в имя собственное – Буратино. Затем Джеппетто, приёмный отец сосновой марионетки, стал папой Карло. Первые страницы толстовской сказки копируют текст Коллоди, но потом Алексей Николаевич опомнился и сказал примерно следующее: «Хватит, дальше я сам. Не нужны советским малышам дурацкие феи с лазурными волосами, всякие там голуби, рыбки, акулы, глотающие целые корабли… Сделаю интригу проще, ситуации более жизненными и смешными, подсокращу текстик и подарю читателям надежду на счастье, которое ждёт всякого, кто найдёт золотой ключик и подходящую к нему дверь».

Итальянские деревянные куклы Пиноккио ждут превращения в «настоящих мальчишек»

Отдаю должное графу: его «Золотой ключик, или Приключения Буратино» – отличная книжка. Дети искренне полюбили длинноносого деревянного человечка, которому долгое время удавалось тщательно скрывать свои положительные качества. Однако доброта, сердечность, великодушие, смешливость, находчивость одержали верх, и Буратино привёл друзей в счастливую страну. В прошлой капиталистической жизни остались угнетатели Карабасы Барабасы, жадные, нечестные коты Базилио и такие же мерзкие лисы Алисы с прихвостнями Дуремарами. Хорошие деревянные детки и работящие папы Карло открыли симпатичным людям двери в новый театр сказочного социализма. Браво, Алексей Николаевич! Вы и социальный заказ выполнили, и советскую детскую литературу обогатили.

Только через 23 года, в 1959 году, Советский Союз прочёл «Приключения Пиноккио» в переводе Эммануила Казакевича. Единогласно все читатели вынесли вердикт первоисточнику: «Наш Буратино лучше!»

О вкусах, конечно, не спорят, но собственного мнения никто не отменял. Например, мне больше нравится концовка у итальянского автора. Мне импонирует мысль, что искренние добрые чувства превращают говорящую куклу в живого и очень даже неплохого мальчика. И не стоит преувеличивать вклад феи в это превращение, потому что только любовь, забота и понимание делают живое существо настоящим человеком.

Глава XI. Любовь по-флорентийски, или От легенды до реальности – несколько шагов

Флоренция всегда и во всём претендовала на исключительность, и нет ничего удивительного в том, что она считала и считает свои любовные истории необыкновенными и поразительными. Почему бы не издать серию бестселлеров «Любовь по-флорентийски»? Безусловно, первым шёл бы рассказ о бессмертной любви Данте Алигьери к Прекрасной Даме Беатриче. Номер два, без сомнения, принадлежал бы описанию жизнерадостного пира во время чумы, вышедшему из-под пера Боккаччо. Список можно было бы продолжить новеллой о трагическом завершении второго брака Франческо Медичи, сына первого великого герцога Тосканы.

Капризная дама генетика позволила себе немного отдохнуть во время работы над Франческо. Он унаследовал от папы самое сильное государство Италии, но не его способности и характер. Впрочем, ему были не чужды интеллектуальные интересы, всегда отличавшие Медичи. Он, например, интересовался химией. В палаццо Веккьо у Франческо была маленькая лаборатория, где он проводил эксперименты. Насколько это было серьёзно, трудно сказать, но своего секретаря он часто встречал с кузнечными мехами в руках. Кроме химии Франческо интересовался искусством, и именно с него началась художественная галерея Уффици, за что огромное спасибо химику-любителю.

После смерти жены, от которой у него осталась дочь Мария Медичи, Франческо узаконил длительные любовные отношения с красавицей Бианкой Капелло. Прекрасная венецианка ради могущественного любовника оставила мужа. Однако через несколько лет для заключения брака с герцогом бывший супруг стал помехой, и его пришлось устранить: то ли прибегнуть к услугам наёмного убийцы, то ли дать денег, чтобы он сам исчез навсегда.

В 1580 году знаменитый философ Монтень увидел уже немолодых любовников в ресторане, о чём любезно оставил нам запись в дневнике: «Герцогиня, в понимании итальянцев, красива. У неё приятное и благородное лицо, большой бюст, что итальянцами весьма ценится». Возможно, именно сия особенность телосложения Бианки привела французского мыслителя к выводу, что бывшая синьора Капелло «вполне могла очаровать этого принца и держать его у своих ног долгое время». Так или иначе, но они любили друг друга. В городе, правда, поговаривали, что супружеская пара номер один в Тоскане уж слишком близко сошлась с Бахусом. Так ведь флорентийцы всегда любили посплетничать и сказать какую-нибудь гадость в адрес ближнего.