Флоренция. Вид с холма

Ральф – не итальянец, флорентийцем его сделала жена-неаполитанка. С Камиллой он познакомился в Париже, где учился и начинал карьеру остеопата. Она пришла к нему на приём с травмой колена. В столицу Франции Камилла приехала на гастроли с балетной труппой из Неаполя. Она танцевала заглавную партию в «Жизели». Молодой врач и прима-балерина испытали на себе «удар молнии с громом», как говорят французы, что по-нашему, по-русски, означает: случилась у них любовь с первого взгляда. Колено вылечили, влюблённые перебрались в Италию, поженились и обосновались во Флоренции. Вскоре у них появилась дочь Чечилия, и Камилла оставила сцену. А потом жизнь подвергла их суровому испытанию: второй ребёнок родился с синдромом Дауна.

Сегодня многие врождённые дефекты можно устранить, исправить, вылечить, больные органы можно заменить новыми. Но ничем нельзя помочь человеку с диагнозом «Даун», разве что окружить его заботой и любовью. А это как раз самые дефицитные лекарства, и стоят они дороже золота-бриллиантов. Честно говоря, я знаю мало людей, которые, как сын Камиллы и Ральфа, получали бы от родителей столько внимания и нежности, которым родственники были бы так безгранично преданны и на чьё здоровье и воспитание тратилось бы столько времени и средств.

Недавно Акселю исполнился 21 год. Он закончил самую обычную школу, где одноклассники не только не обижали больного мальчика, но всячески оберегали его от насмешек других детей. Он был для них неким талисманом. Чем больше они заботились об Акселе, тем лучше к ним относились окружающие. К тому же они гордились им. С раннего детства Аксель занимался плаваньем и достиг самых высоких вершин в этом виде спорта. Среди людей с ограниченными возможностями он стал чемпионом страны, и Европы, и целого мира, и будет бороться за победу во всех крупных международных соревнованиях. Каждый день родители возят Акселя на тренировку, а в выходные – дважды в день. Часто по субботам и воскресеньям проходят соревнования в других городах, и Аксель в них непременно участвует. Удерживать титул чемпиона очень нелегко, надо работать, работать и работать – и ему, и семье.

Каждый раз, когда я спрашиваю у Ральфа или Камиллы, как дела у Акселя, они преображаются. Такое ощущение, что имя сына открывает плотину для потока положительных эмоций: глаза начинают светиться любовью, и на лицах появляется счастливая улыбка. Неоднократно оба говорили о том, как болезнь сына изменила их жизнь, наполнила её другим смыслом и другими ценностями, открыла в них бесконечные пласты доброты и терпения. Оба они считают, что им было послано не испытание, а счастливая возможность постичь истинное предназначение человека в этой жизни.

В семье Белигов трое детей. Младший брат Акселя Ксавье тоже занимается плаваньем и стал в своей возрастной категории чемпионом страны. После колледжа он продолжит учёбу в Риме и попытается не бросать занятия спортом. Старшая сестра мальчиков Чечилия пошла по стопам отца. Закончив медицинский университет в Париже, она вернулась во Флоренцию и начала на практике постигать остеопатические премудрости. Родители внимательно наблюдают за началом карьеры молодого врача. Теперь они втроём ведут приём больных. В отличие от мужа и дочери, мама Камилла отвечает в центре за «истязания» пациентов растяжками и немыслимыми упражнениями на диковинных снарядах, что носит название «жиротоника». Мой муж, не стесняясь, в глаза называет Камиллу «синьора Гестапо». В ответ она весело смеётся, её огромные голубые глаза ещё сильнее начинают лучиться, и она «мстит обидчику», придумывая для него всё более сложные экзерсисы.

Доктор Белиг с женой Камиллой и сыном Акселем

Я часто наблюдала, как Ральф и Камилла учили людей правильно дышать, стоять и ходить. Однажды я пошутила, что они, как мастер Джеппетто из сказки про Пиноккио, вдыхают жизнь в одеревеневшие тела. Доктору Белигу моё сравнение понравилось:

– Да, наши тела – это некие конструкции, и часто врачи пытаются привести в порядок отдельные их части – руки, ноги, спины, сердца, забывая, что все проблемы сосредоточены у нас в голове и лечить надо в первую очередь её.

«Да, уж это точно, – подумала я. – Без головы никак нельзя. Взять хотя бы всё того же Пиноккио». Совершенно случайно житель маленького городка, старый, бедный, одинокий Джеппетто из подаренного другом отличного соснового полена вместо ножки для стола вырезал ножичком buratino, то есть деревянную куклу. Игрушка оказалась смешным, нелепым и совершенно пустоголовым мальчишкой с длинным-предлинным носом, и говорящим вдобавок ко всему. Добряк Джеппетто дал ему имя Пиноккио и научил ходить, чем ожившее неблагодарное полено и воспользовалось. Поскольку с мозгами у куклы не сложилось, она сбежала из дома в голом виде и в полицейском участке оговорила отца. Из-за лживого доноса старика арестовали, а у Пиноккио нос вытянулся ещё больше. С тех пор каждый раз, когда он говорил неправду, его орган обоняния становился ещё длиннее.