Флорис. Любовь на берегах Миссисипи

Флорис и Ганнибал поползли к гостинице. Ждать им пришлось недолго. Вскоре в дверях показался монах-капуцин. Он вскарабкался на мула и направился к реке. Флорис знал, что он поступит именно так: испачкаться в красной глине можно было только на берегу Миссисипи. Капуцин спешился, сунул два пальца в рот и свистнул. Из зарослей тростника выплыла пирога: в ней сидели шестеро индейцев. Когда она приблизилась, монах легко прыгнул на борт. От резкого движения капюшон слетел с его головы. И хотя он тотчас же вновь надвинул его на глаза, Флорис успел разглядеть его лицо.

— Ты знать, кто это? — спросил Ганнибал.

— Да. ЭТО ПРИЗРАК!

Флорис провел рукой по лбу, проверяя, сошел ли он с ума или просто бредит? Ему показалось, что под грубым монашеским одеянием скрывалась ЮЛИЯ МЕНГДЕН, та самая Юлия Менгден, которая когда-то поклялась погубить его и которую он давно считал мертвой!

— Пошли, вернемся к остальным! — прошептал Флорис.

Он решил пока ни с кем не делиться своим открытием.

— А как же мул? — напомнил практичный Ганнибал, указывая на животное, мирно пасшееся в тростнике. Флорис вовремя удержал его: в этот момент из зарослей показался молодой индеец. Он взял мула за узду и повел его к хижине, расположенной вверх по течению. У этих людей все было предусмотрено.

Вскоре Флорис и Ганнибал присоединились к друзьям. Несмотря на то, что все были встревожены их долгим отсутствием, никто не отважился покинуть тростниковые заросли.

Впервые Батистина подошла прямо к Флорису. Она была бледна, ей с трудом удавалось сохранять обычное хладнокровие. Очевидно, ожидание показалось ей слишком долгим.

— Что случилось?

Она пытались прочесть ответ на его лице, но он отвел взгляд. Флорис ограничился тем, что коротко рассказал товарищам об отряде, посланном за ними в погоню и двигавшемся на восток.

— В таком случае, я считаю необходимым в ближайшую же ночь переправиться через Миссисипи, — предложила Батистина.

Все согласились. Флорис покачал головой.

Теперь их путь лежал на запад.

19

Белые струйки дыма поднимались вверх.

Флорису было жарко, и он снял треуголку. Раскаленное солнце светило изо всех сил, заливая нестерпимым жаром долину, чья растрескавшаяся земля была словно окрашена густой охрой. Приложив руку к слезящимся от солнца глазам, он вглядывался в закругленные вершины, где поднимались к небу белые спиральки дыма.

— Думаешь, это индейцы? — спросила Батистина.

— Да, но мы можем не опасаться их. Пока мы остаемся в долине, мы им не мешаем!

Флорис не хотел тревожить девушку, но вот уже несколько дней его не покидало смутное беспокойство. Он чувствовал, что за ними кто-то наблюдает, и на каждой остановке ждал нападения. И это в то время, когда ему следовало бы только радоваться: после ночной переправы через реку на «позаимствованной» габаре Батистина была почти любезна с ним. Надо признать, что без Флориса беглецам вряд ли удалось перебраться на другой берег Миссисипи в полном составе, включая женщин, детей, лошадей и повозки. Флорис умело организовал переправу. Через два часа все уже находились на противоположном берегу. Нечаянная оплошность чуть не стоила жизни Сенегалу, старшему сыну Ганнибала и Като. Огромный конь, испугавшись шаткой габары, взбрыкнул и поднялся на дыбы. Маленький Сенегал упал в бурную реку. Прежде чем кто-либо успел опомниться, Флорис уже бросился в воду. Чтобы справиться с норовистым течением Миссисипи, нужно было быть таким опытным пловцом, как Флорис. Настигнув в последний момент малыша, чья курчавая головка могла окончательно уйти под воду, он схватил его за волосы и доставил ошеломленным родителям — промокшего до костей, но целого и невредимого. После этого дети быстро подружились с Флорисом. До сих пор эти малыши знали лишь рабский труд на хлопковых плантациях, а Флорис научил их стрелять из ружья. И вскоре они торжественно притащили своего первого койота. Мясо дикого кота не шло ни в какое сравнение с мясом буйвола, но для маленьких негритят это не имело никакого значения. Старики одобрительно кивали головами. Флорис завоевал сердца всех бывших рабов.