Флот, революция и власть в России: 1917–1921

В. М. Альтфатер умер от инфаркта в пасхальную ночь 20 апреля 1919 г. Л. Д. Троцкий отправил в МГШ телеграмму: «Выражаю всем работникам МГШ и всем вообще военным морякам Красного флота искреннее соболезнование по поводу неожиданной кончины Альтфатера. Возрождающийся Красный флот имел неутомимого, компетентного, энергичного и честного работника. Его утрата для нас крайне тяжка. Память о нем будет жить в летописи флота. Предреввоенсовета Троцкий». На установку памятника на могиле В. М. Альтфатера Совнарком отпустил в сентябре 1920 г. 2,5 млн руб., а сам памятник был изготовлен известным скульптором С. Д. Меркуровым[648].

Не со всеми старыми специалистами новая власть наладила контакт так же успешно, как с В. М. Альтфатером. По-другому сложилась судьба А. М. Щастного (1881–1918). Как и В. М. Альтфатер, он участвовал в русско-японской войне, затем продолжал службу, став специалистом в области радиотелеграфного дела. Большей частью он служил в строю, только весной 1917 г. оказался в штабе Балтийского флота в должности флаг-капитана по распорядительной части. В январе 1918 г. он, будучи капитаном 1 ранга, возглавил Оперативную часть штаба, став в период коллегиального руководства флотом фактическим командующим. Когда 17 апреля 1918 г. было официально отменено коллективное руководство флотом и распущен Центробалт, А. М. Щастный стал командующим морскими силами Балтийского моря. Кстати говоря, «Временное положение об управлении Балтийским флотом», отменившее коллективное руководство, было подготовлено В. М. Альтфатером и принято Совнаркомом 8 апреля 1918 г.[649]. Правда, существует несколько версий назначения А. М. Щастного командующим флотом. По одной из них, он был избран советом флагманов Балтийского моря, то есть органом, состоящим из высокопоставленных офицеров, 24 марта 1918 г. и лишь затем получил утверждение от центральной Советской власти[650]. Если стать на такую точку зрения, то А. М. Щастный не мог не выглядеть в глазах лидеров страны «адмиральским ставленником».

Алексей Михайлович возглавлял флот во время знаменитого Ледового перехода, но, приведя флот в Кронштадт и Петроград, Алексей Михайлович недолго остается во главе его. В конце мая его вызывают в Москву и уже 27 мая арестовывают там, чуть ли не в кабинете Л. Д. Троцкого. Комиссар флота Е.С. Блохин тогда же был отстранен от занимаемой должности, а А. М. Щастного предали суду и 22 июня расстреляли.

Исследователи отмечают неконкретность обвинения, сопряженную с крайне решительными требованиями осудить вчерашнего командующего флотом со стороны Л. Д. Троцкого, которые были поддержаны В. И. Лениным и Я. М. Свердловым[651]. Существует даже детективная версия, согласно которой А. М. Щастный был близок к разоблачению большевиков как германских агентов, собирающихся уничтожить Балтийский флот в угоду немцам, за что и был казнен[652]. Нам представляется ключевым обвинение А. М. Щастного в том, что он является фактическим лидером того движения, которое выразилось в вынесении резолюции матросов и офицеров Минной дивизии Балтийского флота 11 мая с требованием распустить Петроградскую коммуну и вручить власть в городе «Морской Диктатуре Балтийского флота»[653] и лично А. М. Щастному[654]. На следующий день на митинге в здании Морского корпуса лидеры Минной дивизии лейтенант Г. Н. Лисаневич и матрос Ф. У. Засимук смогли одержать верх над представителями властей Ф. Ф. Раскольниковым и А. В. Луначарским, добившись того, что матросы отказались выдавать своих вожаков суду. При этом А. М. Щастный отказался выполнить приказ Л. Д. Троцкого об аресте Г. Н. Лисаневича и Ф.У. Засимука, что стало ярким свидетельством неблагонадежности командующего Балтийским флотом. Следует учитывать, что волнения в Минной дивизии были спровоцированы разглашением А. М. Щастным приказа МГШ о подготовке кораблей Балтийского флота к взрыву в случае захвата Петрограда немцами. Особенно настойчиво при этом муссировался тот факт, что правительство пообещало щедрое денежное вознаграждение матросам, которые должны будут подготовить корабли к взрыву[655]. Это обещание трактовалось как оскорбительное для моряков и свидетельствующее о наличии «немецкого золота» у большевиков. Однако такое обещание было более чем понятно в связи с требованием повысить жалование, которое выдвигали матросы весной – летом 1917 г., и на фоне острого интереса матросской массы к проблемам материального обеспечения в этот период. Примеры требований о повышении жалованья, о выдаче дополнительного обмундирования и т. п., выдвигавшихся в то время, многочисленны. Особых надежд на сознательность и организованность оставшихся на кораблях моряков правительство справедливо не питало. Правда, существовало противоположное настроение – 19 декабря 1917 г. Верховная морская коллегия упразднила выдачу денежных наград[656]. Сделано это было по этическим соображениям, поскольку выдача наград деньгами считалась тогда унизительной для сознательного революционера.