Флот, революция и власть в России: 1917–1921

Поздней осенью 1917 г. чины получали представители нового руководства флота. Между 18 и 26 ноября 1917 г. известный большевик, председатель Военно-морского революционного комитета машинный унтер-офицер И. И. Вахрамеев был произведен в мичманы военного времени, а через несколько дней он получил чин лейтенанта. В этот же промежуток времени издается приказ о производстве в лейтенанты другого старого большевика, комиссара Морского Генерального штаба мичмана Ф. Ф. Ильина (Раскольникова). Очевидно, это были типичные производства «по должности»: с точки зрения бюрократической логики, лица, занимавшие столь ответственные посты, должны были быть офицерами. Не исключено, что, если бы «старый» флот просуществовал дольше, И. И. Вахрамеев и Ф. Ф. Раскольников вскоре стали бы по меньшей мере капитанами 2 ранга. Правда, отлаженный механизм делопроизводства уже начал постепенно расстраиваться, так как приказ о производстве И. И. Вахрамеева в мичманы был датирован 22 ноября (№ 27)[155], а о производстве его в лейтенанты – 21 ноября (№ 35)[156]. Приказы №№ 21 и 22 датированы 18 ноября (суббота), затем начинается путаница, а приказ № 40–26 ноября (воскресенье). После этой даты неделя путаницы заканчивается. Вероятно, приказы датировались задним числом. Не исключено, что нумерованные, но по какой-то причине не датированные приказы складывались в стопку, а затем в спешке на них были проставлены даты в том порядке, в каком они лежали на столе, то есть порядке, обратном относительно нумерации. Декрет СНК от 23 ноября об упразднении Адмиралтейств-совета позволяет уточнить дату производства Ф. Ф. Раскольникова в лейтенанты: под декретом есть его подпись с обозначением нового чина[157]. Дни путаницы повторились 19–22 декабря, когда приказы №№ 145 и 161 датированы 19 декабря, а №№ 151–156 – 21 и 22 декабря[158]. Есть сведения, что И. И. Вахрамеев, Ф. Ф. Раскольников и М. В. Иванов произведены в следующий чин по решению Первого всероссийского флотского съезда. Если съезд действительно принял такое постановление, это лишний раз свидетельствует о том, что далеко не все институты «старого режима» вызывали однозначное неприятие лидеров революционных моряков. В ноябре 1917 г. появились первые советские адмиралы. В этот чин были произведены капитаны 1 ранга И. Н. Дмитриев, А. А. Ружек и М. В. Иванов[159]. Правда, в январе 1918 г. М. В. Иванов, занимавший пост управляющего Морским министерством, еще подписывается капитаном 1 ранга[160]. В адресованной М. В. Иванову 2 декабря 1917 г. телеграмме об увольнении в отставку контр-адмирала А. В. Развозова П. Е. Дыбенко уже называет А. А. Ружека контр-адмиралом[161].

Очевидно, кто-то мог получить адмиральский или офицерский чин в конце 1917 – начале 1918 г. и не быть учтенным как адмирал или офицер в справке от 1 января 1918 г., но при этом фигурировать в числе бывших адмиралов или офицеров в справке от марта 1921 г. Нельзя исключать и того, что в «Мартирологе…» и у С. В. Волкова некоторые адмиралы и офицеры упомянуты без указания на факт их производства в чин белыми властями во время Гражданской войны.

Офицерский корпус русского флота продолжал пополняться вплоть до мая 1918 г., поскольку именно до этого срока учащиеся различных военно-морских учебных заведений имели право сдавать выпускные экзамены. 18 (5) февраля 1918 г. Верховная морская коллегия (ВМК) издала приказы об упразднении Морского корпуса и Школы мичманов военного времени[162]. В тот же день специальная комиссия, занимавшаяся планированием вооружения армии и флота, выработала новые предложения, согласно которым подлежали расформированию школы мичманов и курсы гардемарин флота[163].

Учащиеся последнего курса получили право сдавать выпускные экзамены. А. И. Деникин производил выпускников Морского корпуса в мичманы со старшинством с 24 февраля или 9 марта (один случай – старшинство с 9 июля 1918 г.), выпускников ОГК с 1 марта 1918 г., а выпускников КГФ с 1 января 1918 г.[164] Именно в эти дни гардемарины сдавали последний выпускной экзамен. Фактически они выполнили необходимые условия для производства в офицеры и могли впоследствии именовать себя бывшими мичманами, даже не получив формального утверждения в чине. В «Мартирологе…» имеется упоминание об окончании Морского корпуса кадетом 7 марта 1918 г.[165] Следовательно, это учебное заведение функционировало по меньшей мере до начала марта. Кстати, Л. С. Соболев также указывает на март как на последний месяц существования МК: «… Морское училище без лишнего шума развалилось. В один мартовский день те из гардемаринов, которые за это время не смылись к Каледину на юг или к Миллеру на север, вышли на набережную с буханкой хлеба и фунтом масла, отпущенными комитетом на первое время…»[166] Автор рассказа и сам был в числе «вышедших на набережную».