Флоту - побеждать!

Замыкающий японский кильватер 'Асама' тоже не остался без внимания: Рейценштейн, помня указания командующего и штабные игры, немедленно, как только эскадры легли на боевой курс и начали пристрелку друг по другу, стал выстраивать свои крейсера в пеленг на левой раковине 'Полтавы'. Первым шёл, естественно, 'Баян', за ним 'Аскольд' и последним 'Богатырь' Такое построение позволяло весьма эффективно обрабатывать огнём с кормы идущий последним крейсер японской линии.

— Начинайте, лейтенант, Бог в помощь! — лицо начальника крейсерского отряда просто дышало азартом.

— Слушаюсь, ваше превосходительство, — усмехнулся Деливрон и по телефону передал приказ шестидюймовкам левого борта начинать пристрелку. Первая тройка снарядов легла на удивление удачно — хоть и без попаданий, но всплески взметнулись достаточно близко от кормы 'отца — основателя' всех японских броненосных крейсеров, а вслед за флагманом подали свои голоса и 'Аскольд' с 'Богатырём' и тоже весьма неплохо положили свои снаряды. А потом весь отряд перешёл на беглый огонь.

Первые четверть часа капитан первого ранга Ясиро стоически воспринимал доклады о том, что горит кают — компания, повреждена вторая труба, получены три пробоины в корме, одна из которых подводная, уничтожен каземат правого верхнего шестидюймового орудия…

— Может перенесём огонь кормовых орудий на русские крейсера? — несмело поинтересовался старший артиллерист 'Асамы' у командира. — Оба дальномера пока в действии, так что это вопрос нескольких минут.

— Нет, — отрезал Ясиро. — Приказ был стрелять по 'Петропавловску'. Нет смысла прекращать по нему огонь и снова пристреливаться. Взгляните — Третий и Шестой отряды идут на выручку. Десять — двадцать минут, и русским крейсерам станет не до нас.

Адмирал Дева действительно повёл свои крейсера в атаку на крейсера артурские. Но, 'Кассаги', всё‑таки получивший от 'Дианы' подводную пробоину и дырку в трубе развить более шестнадцати узлов не мог, что тормозило всю 'свору собачек'. Так что Рейценштейн ещё около двадцати минут без особых проблем расстреливал 'Асаму', а потом, при приближении вражеских крейсеров просто вошёл со своими в кильватерную струю 'Полтавы' — бой в линии вполне устраивал русские бронепалубники и 'Баян'. Бой против бронепалубных же крейсеров японцев.

Адмирал Того прекрасно понимал, что при бое на средних и дальних дистанциях скажется преимущество русских в количестве стволов тяжёлой артиллерии, а оно было весьма солидным — двадцать семь пушек калибром в десять — двенадцать дюймов против шестнадцати таковых с японской стороны. К тому же орудия 'Ясимы' обладали крайне малой скорострельностью — после каждого залпа её башни необходимо было разворачивать в диаметральную плоскость для заряжания. Поэтому командующий Объединённым флотом решил сделать ставку на средний калибр, в котором у его эскадры имелось серьёзное преимущество. Однако, для розыгрыша данного козыря требовалось сближение. Сближение на дистанцию хотя бы в тридцать кабельтовых. Всё правильно, но только с такого расстояния русские снаряды главного калибра уже прошивали даже основной броневой пояс любого броненосного крейсера японской эскадры. Со всеми вытекающими последствиями. Но, главное, с 'втекающими' последствиями. Очередной двенадцатидюймовый подарок с 'Полтавы' не просто вспорол в корме броню 'Адзумы', он, разбрасывая всё на своём пути, добрался и до помещения рулевой машины, где, с некоторым опозданием, выразили своё негодование все шесть килограммов пироксилина, которые он принёс с собой. Всё им предназначенное сделали и ударная волна, и триста с лишним килограммов стали, которые разлетелись крупными осколками по относительно небольшому помещению. Причём, если какой‑то из этих кусков железа и не нашёл на своём пути живую плоть или механизмы, то, многократно отразившись от стен, рикошетирующие осколки не оставили ни одного совместимого с жизнью организма и функционирующего устройства в данном корабельном отсеке.

'Адзума' временно потерял управление, и крейсер потащило из боевой линии. Временно, конечно — рулевую машину наладить было уже невозможно вне своего порта, но управляться корабль мог. Через некоторое время. Плохо, но управляться.

Однако с 'Полтавы' продолжали сыпать снарядами в разлуку — запылало в районе кормовой рубки, рвануло у основания третьей трубы, выбросило огнём и дымом из среднего шестидюймового каземата.

Из дневника коммандера Пэкинхэма, английского военно — морского атташе в Японии. Борт броненосца 'Асахи'