Флоту — побеждать!

— Передай на «Богатырь»: «Добро». Николай Оттович, распорядитесь отсигналить на «Скорый», «Стройный», «Сторожевой» и «Разящий», чтобы тоже сбегали к норд-весту, глядишь они успеют зацепить вражеские миноносцы раньше, чем наши крейсера.

Когда капитан-лейтенант Такебе, командующий Одиннадцатым отрядом миноносцев, получил информацию о том, что к ним приближаются большой русский крейсер и четыре истребителя, он понял, что приказ командования «Ночью обнаружить и атаковать броненосцы или крейсера противника» выполнить не сможет. То есть попытается, конечно, но шансы околонулевые — сейчас придётся отступить, ибо отряд уступает русским по своим артиллерийским возможностям… Да что там считать — практически в бесконечное количество раз уступает. Его номерные миноносцы в разах слабее артурских «соколов». И тихоходнее. На самом деле самим необходимо как можно скорее уходить подальше и накрыться спускающейся темнотой. И то если бы даже крейсера не было…

Японские миноносцы дружно показали корму отряду Матусевича, и стали улепётывать к норду. Гоняться за ними особого смысла не было, и «Богатырь» со своими «младшими братьями» развернулись к эскадре, которая теперь относительно спокойно могла проследовать до родного порта.

«Диана» пошла впереди, а «Богатырь с миноносцами достаточно надёжно прикрыли в сгущающихся сумерках правый фланг своих броненосцев, всем своим видом показывая противнику „Только сунься!..“, или, как говорят в голливудских фильмах главные и не самые главные герои: „Даже и не думай!“.

— Нам сегодня не спать, Николай Оттович, — без особого энтузиазма процедил Ухтомский. — Распорядитесь, пожалуйста, чтобы принесли кофе. И не чашечку.

— Разумеется, ваше превосходительство, — немедленно отозвался Эссен. — Через четверть часа принесут термос…

Личность Павла Петровича Ухтомского известна широкому кругу читателей в основном в негативном плане, по роману Степанова „Порт-Артур“. Трусоватый, бесхарактерный, нелюбимый офицерами и матросами… Но не стоит забывать и время, в которое писалась эта прекрасная книга. А как ещё мог выглядеть князь-адмирал в литературном произведении того времени? — Только так и не иначе. Нет-нет, Ухтомский, конечно, не являлся личностью выдающейся, он был нормальным честным служакой, не лучше и не хуже большинства других своих современников, в критические моменты действовал достойно и грамотно, но не повезло… Не повезло отличиться.

Скорость тьмы не уступает скорости света — всё пространство, которое освободит свет, немедленно заполнит тьма. Немедленно, как только вы задуете свечу или нажмете на выключатель, тьма выскочит из всех углов и сожрёт остатки света за непередоваемо малые доли секунды.

Багровое солнце очень быстро нырнуло за горы западного побережья Печелийского залива. Одинокие и слабые огоньки китайских деревушек с обоих его побережий, только подчёркивали черноту наступившей ночи.

Отряд шёл без огней. Ну, то есть русские эсминцы, отбежав западнее, весьма интенсивно прошаривали своими прожекторами ближайшую акваторию, но у них и задача имелась именно такая — отвлечь на свои огни японские миноносцы. И обеспечить относительно спокойное следование в Порт-Артур крейсерам и броненосцам.

Надкусанная с одного края луна периодически появлялась в разрывах достаточно плотных облаков, но сколько-нибудь постоянного освещения обеспечить не могла.

* * *

— „Новик“ сообщает: „Горизонт чист“.

— С „Баяна“ передают: „Дым далеко на осте“.

— „Баяну“: „Оставаться на курсе“.

— Нечего на всякий дымок бегать — „над нами не каплет“, — подумал Степан, отдавая последний приказ. — Вернуться мы всегда успеем, а нервы пусть у Того вибрируют.

Задувал небольшой свежачок, и броненосцы покачивало слегка сильнее, чем „слегка“, но для того они и строились — чтобы держать океанскую волну. И вести бой при нешуточном волнении моря.

— Прекрасный всё-таки броненосец „Ретвизан“, — прервал затянувшуюся паузу на мостике Молас. — Думаю, что один из лучших в мире на данный момент.

Вагонные споры — последнее дело

Когда уже нечего пить

Но поезд идёт, бутыль опустела,

И тянет поговорить…

Именно эта песня вспомнилась Маркову-Макарову в данный момент. Ну да — скучно: слева горизонт, справа горизонт, по курсу тоже, мать его етить, горизонт. Можно и на ют сбегать, но зачем? Картинка будет та же самая.

— А офицеры „Цесаревича“ с вами бы поспорили, Михаил Павлович, — поддержал беседу командующий флотом.

— Да, наверное. У „Цесаревича“ есть свои преимущества…

— Именно. И только в бою можно будет проверить какой из проектов лучше. Не так ли?

— И то не наверняка, Степан Осипович — в бою возможны всякие случайности, вплоть до самых нелепых. Судить о корабле по результатам попадания „золотого снаряда“ вряд ли стоит.

— Полностью согласен. Ну а если всё-таки потеоретизировать, какой броненосец по-вашему лучше и почему?

Молас секунд на двадцать задумался…

— Всё равно ставлю на „Ретвизана“ — забронирован более полно, казематное расположение шестидюймовой артиллерии надёжней башенной, да и скорострельность выше, условия для экипажа здесь лучше, хоть и на „Цесаревиче“ неплохие…