Флудий & Кузьмич

Вы представляете, как всякий раз тяжело принимать чужие формы, если учесть нашу шарообразную, почти идеально и идейно близкую к вселенной форму тела. Ну да чего теперь скулить – сам работу выбирал. Но, не мене сложно, оказалось, сочинить легенду: кто ты, откуда и прочее… На сколько я сумел на тот момент разобраться в отсканированных компьютером данных: русские в целом народ простой, доверчивый и в некоторой степени даже наивный: в сказки верят, в справедливость, в непременную победу добра над злом, тогда как почти все остальные племена землян в этом разочаровались что ли. Но в этом одновременно их сила и слабость. Поэтому, пришлось изрядно поломать мозг, прежде чем вечером этого же дня я предстал перед избой деда в облике инженера-конструктора из Москвы примерно 35-ти лет с характерной небритой внешностью. Не забывайте, что помимо миссии я был должен каким-то образом ещё и реанимировать аппарат, иначе как бы я вернулся на орбитальную станцию – рация то накрылась медным тазом при жёсткой посадке. А в соответствии с запасным планом спасения, место первого контакта с вами ровно через месяц в условном месте, до которого я ещё должен был как-то добраться. Но о ремонте «малютки», я тогда малодушно даже не помышлял, ибо понятия не имел с какого бока подкатится к решению этой неразрешимой, как мне тогда казалось, задачи. Однако, выход из интеллектуального тупика, как всегда, нашёлся сам собою…

Но, всё по порядку.

III

– Открыто… – услышал я уже до дрожи знакомый, хлипающий и свистящий низкий тембр утреннего дедушки после минутной паузы в ответ на моё неуверенное постукивание в дверь избы. «Не запирают» – отметил я про себя, смачно приложившись непривычным лбом в низкий проём, сделав первый шаг в небольшое крыльцо дома хозяина для первого контакта с землянами.

– Только пригнись маленько, – кашлянул дед, когда дубовый звон от моего неожиданного контакта с отесанным бревном немного рассеялся в барабанных перепонках.

– Спасибо, что… предупредили, – максимально вежливо поблагодарил я деда, почёсывая тут же вздувшуюся опухоль на лбу именуемую русскими шишкой.

– Значит…приложился? – уловил мой сдержанный сарказм и раздражение дедушка.

– Да, ерунда, до свадьбы заживёт, – хорохорился я, пытаясь тут же разрядить обстановку почёсывая неприятно торчащую на голове выпуклость.

– Не скажи, – нравоучительно захрипел дед, – в позапрошлом годе, Витька, сосед, так с похмелья приложился об этот косяк, что почитай неделю бюллетенил, а медичка наша, Валька, болтала: если бы чуть выше темечком задел, то мог бы и дураком стать…

– Повезло…- машинально ответил я.

– Кому? – искренне удивился дед.

– Витьке…- растерялся я неожиданному вопросу, «ну и мне, наверное» подумал про себя, не решившись сказать о предположении вслух.

– Да какой там…ему хоть кол на голове теши – всё бес толку: в том годе утоп, горемычный…не хватило, ну, и попёрся по весеннему льду в город.

– А чего, извиняюсь, ему не хватило-то? – спросил я, позже глубоко сожалея об этом, ибо лучше б я сего вопроса не задавал.

– А ты ж кто такой будешь: пришлый? – насторожился дедушка, со скрипом приподнимаясь с железной, пружинистой кровати в тёмном углу крыльца.

– Ваша, правда, уважаемый,…из центра я, командировочный…Фёдор Фомич Флудов, вот документы…

Дед, наконец, полностью вышел из тени и предо мной лицом к лицу предстал крепкий, коренастый седой старик с окладистой бородой и колкими изумрудными глазами лет примерно 80-ти или даже больше. Он неспешно взял мои бумаги и пристально вчитался в каждую букву, затем, тщательно осмотрев меня с ног до головы, хитро прищурившись, уже доверительным голосом рёк:

– А я уж было, грешным делом, подумал, что ты, мил человек, с другой планеты, коли до рыжих усов дожил, а не знаешь, что значит «не хватило», ну или на худой конец – иностранец какой.

– Да уж…это точно вы, дедушка подметили на счёт инопланетянина, смешно – попытался я неуклюже отшутится, чувствуя, как по спине побежали крупные капли пота. «Неужели расколол?! Но как?!» – внутренне я напрягался фразе деда, «быть этого не может – обыкновенный старик» – тут же пытался я себя успокаивать, находясь, таким образом, в растерянности и изо всех сил пытаясь не показывать своего волнения.

– Ладно…не тушуйся. Пошутил я. Ну, а зовут меня, Иваном Кузьмичом, фамилия – Харлов, егерь я местный, лет тридцать при должности, родился в этих местах, тут меня каждая собака и всякий хорёк в лицо знает. В общем, садись, Фёдор, гостем будешь, потолкуем чего и как.

– Спасибо, Иван Кузьмич, а то сутки на ногах, голова кругом идёт… вот и несу всякую ерунду, – поблагодарил я хозяина, и чуть расслабившись, присел к столу на ближайшую табуретку.