FLY

Затянувшись и засупонившись, он привычно ощутил смену кожи, и, аки оборотень, накинувший волчью шкуру, разом сменил и сущность. И правильно поступили те, кто вроде бы даже и без особой надобности утяжелили сапоги-компенсаторы. Потому что это ему, джутту, это дает-таки настрой. Инструктор с легкой развальцей двигался чуть позади и справа. Так. Щелк - шланг, щелк - ценрализованное питание, щелк - разъем батареи, щелк - мультилюксовый разъем, вобравший в себя разом все световоды. Хлесть - забрало… И, безобидно развлекаясь, спросил:

- Прицел - цеплять?

- Не стоит. Что за игрушки, право…

Так. Контроль индикаторной панели. Так. Россыпь спокойных рубиново-красных, настораживающих - белых, зловеще-золотых тревожных, поочередно. Ажур. Теперь настоящий контроль. Неплохо было бы найти что-нибудь не то и без колебаний покинуть самолет. Чисто для показухи, потому что полетать хочется смертельно… Нет, все в порядке. Контроль интегрированной программы… Запуск оптимизации. Конец процесса. Все хорошо.

Дубтах набрал код, испрашивающий разрешение на взлет, хитро сплетенный с кодами машины и пилота. Через пару секунд трижды, с секундным интервалом вспыхнул узор - разрешение. А вот теперь - вперед. Господа желают гладкописи? Они получат гладкопись!!! И он, разогнавшись, полез в небо так, как учили и требовали в летных школах Конфедерации, вот только ученической зажатости тут не было и следа, а кривая подъема была са-амую малость покруче. В шлеме раздалось:

- Курс Л - 23 дробь двадцать. Шесть, скорость девятьсот пятьдесят, "отрезок"…

А это значило, всего-навсего, что необходимо, держа постоянную высоту и скорость, пролететь по идеальной прямой пятьдесят километров. Если кто-нибудь думает, что это так уж просто даже на такой хорошей машине, как "Оззер", на ручном пилотаже, то пусть попытается… И мы попытаемся… А что, очень даже прилично попытались…

Голос в гермошлеме незамедлительно потребовал следующий режим - так называемую "минуту". Да ради бога, вот вам "минута"… И вообще в этот полет господин инструктор не требовал от него высшего пилотажа, а только смотрел, как выполняются стандартные режимы, и Дубтаху вспомнилось некогда вычитанное: в некотором царстве, в некотором государстве за экзамен выпускникам засчитывалось не что- то выше меры заковыристое, а просто-напросто выточенный на станке шар. И. опять-таки, желающие могут попробовать… После того, как он, не забыв ни единой мелочи, уже на земле, вопросительно взглянул на инструктора, тот кивнул:

- Разумно и грамотно. Так что завтра - два часа тренажера, - и гибейр-модель. На первый раз катаю я.

- Что такое гибейр-модель?

- Всего-навсего старая модель с управлением, устроенным на манер новой. Разумеется, что полностью повторить управление нельзя, но освоиться помогает…

Жизнь меж тем шла своей чередой. Доктор М`Фуза, вроде бы как и вовсе не глядящий на воспитанников, тем не менее каждому из них подобрал та-акой режимчик… Росла тренированность, но росли и нагрузки, и он по-прежнему выматывался так, что первые пять минут все так же не мог шевелиться. Единственное, что потом, спустя эти пять минут он теперь приходил в форму сравнительно быстро, и освоил-таки несерийную "О-17", бывшую тем самым "гибейром". Инструктор, сочувственно глядя на припухшие веки умученного зубрежкой Дубтаха, вдруг спросил:

- Может быть - гипнокурс? Большинство пользуется, а правила не запрещают…

Дубтах отрицательно покачал головой:

- Абсолютно невозможно. Это легкий и, следовательно, скверный путь. Гипноз - это когда в одной голове я - отдельно, а навигация - отдельно, не смешиваясь, как масло с водой. А должен быть "я-навигатор". Кроме того, как системотехник я не верю в безвредность гипноза. Что бы там ни говорили.

В другой раз инструктор- пилот неожиданно спросил его, что он думает об "О - 12", как таковом. Ну что ж, - когда Родина требует психологии, у нас психологом становится любой.

- Я, может быть, скажу что- нибудь не то, господин инструктор… На мой взгляд, как самолет - это осталось машиной так и не превзойденной. Потом пошли другие концепции, теперешние истребители весят больше, чем бомбардировщики времен войны, не самолеты, а транспорт для оружия и электроники… Ни один так не влипает в небо, не составляет с ним единого целого.

Все-таки до чего приятно говорить в глаза собеседника правду, еслии он жаждет услышать именно ее. Лицо у инструктора не изменилось, но все равно было видно, что слова эти, эти толковые комплементы старому доброму "Оззеру" ему, как бальзам на исстрадавшуюся душу: любовь - она иррациональна, и тут ничего нельзя поделать. Дубтаху тоже нравился "Оззер", его стремительное, предельное в своем роде совершенство, когда ни убавить - ни прибавить. Но это так - на уровне романа. Очевидно, - он со своеобразным, весьма присущим ему внутренним лицемерием вздохнул, - ему и вообще не дано любить.

- Ты знаешь, к чему весь этот разговор? Нет? К тому, милый мой, что пришла нам пора идти свататься. Познакомишься со своей суженой.