Фобии

– Ебануться… – пролепетала Лена, глядя на пилота глазами, начисто лишенными надежды. Ей только начал нравиться рядом сидящий парень, а тут все псу под хвост. Следом мелькнула мысль, что ее настигла кара небесная за непозволительные мысли о соседе. И раз теперь терять нечего, то пусть все будет не напрасно. Испуганным зверьком она прижалась лицом к боку соседа, обвив руками торс. – Можешь обнять меня посильнее, чтоб было не так страшно?

– Хорошо… – сам себе удивляясь, Костя согласился. Ее близость была приятной. В какой-то мере волнующей. Под своими руками он чувствовал вздрагивающее хрупкое тело. Легкая футболка девушки была слабым препятствием для исследования. Локоны у нее были мягкие, пушистые и пахли цитрусом. Прижимая трусиху к себе, Соболев чувствовал не только, как та вжималась в него и осторожно поглаживала его руку, но и как в его штанах приподнималось то, что сейчас было не к месту. Совсем. Но больше всего его сознание взбудоражило другое – ее полное доверие ему. Незнакомому, чужому человеку.

– Я целовалась восемь раз., – призналась Лена, подняв голову и заглядывая пилоту в глаза. – Из них с языком только три раза.

В голове Измайловой ко всему ужасу теперь прибавилась обида. Впервые ей так хорошо рядом с мужчиной, то есть мальчиком, но все складывалось так плохо. Времени не оставалось, чтоб насладиться тем, чего была лишена ее жизнь из-за вечных страхов. Сейчас, в эти минуты, она понимала, как много отдала панике, а ведь до сего дня ничего плохого с ней не происходило. И теперь, когда действительно стоило бояться, она жалела, что не испытала в своей жизни большего, от чего улыбалась бы воспоминаниям в последние минуты. Как же все глупо и обидно.

– Еще нацелуешься, – усмехнулся сосед, но где-то в душе неприятно екнуло при мысли, что не с ним.

Времени для исполнения всех желаний не было, а потому Лена не стала растрачивать его зря. Настойчиво, со всей пробудившейся смелостью, игнорируя людей вокруг, она коснулась губами губ соседа. Осторожно, неумело, пробуя на вкус и текстуру, проводя языком, будто хотела слизать тающую сладкую начинку из трюфеля. Ко всем бредовым мыслям Измайловой присоединились новые ощущения и желания, которые не хотелось скрывать. Зачем? Сейчас все стало просто и понятно… на краю гибели.

– У тебя мягкие и прохладные губы. Сладкие, с привкусом мяты, – прошептала Лена практически в рот ошарашенному пилоту. – Я бы попробовала тебя всего.

– Что мешает? – Костя с трудом собрал все свое самообладание, чтобы от вспыхнувшего желания не раздавить в руках психопатку. Забавно, что совсем недавно было проще представить ее орущей матом на всех языках.

– Твой возраст, – продолжала исследовать губы соседа Лена, упустив момент, когда он стал ей отвечать. В отличие от Измайловой Соболев был умелым. Затягивал в водоворот страсти осмысленно, углубляя касания языка, обжигая дыханием небо, прикусывая губы девушки, слегка оттягивая их, отпуская и начиная вновь.

– Что с ним не так? – Костя не удивлялся. Вопрос был задан безлико, как часть происходящей игры. Без особой надобности ответа.

– Молодой ты для меня, – ответ Лены был таким же. Разжигающая тело истома вытеснила все фобии на задворки мозга. Если представить все ее страхи нечистью: зомби, тараканами, инопланетянами с дурными намерениями и тому подобными вурдалаками, то сейчас, конечно, они размахивали транспарантами и просили о внимании к себе, но она не могла. Позже. Когда отбивной котлетой о землю шваркнутся.

– Стесняюсь спросить, сколько тебе лет, Фрося? – усмехнулся в поцелуй сосед.

– Двадцать пять, – ответила Измайлова, получив редкое удовольствие от несносного прозвища.

– Я старше тебя на пять лет, трусиха мелкая, – улыбнулся Костя. Размышлять об уместности и правильности происходящего не хотелось.

– Вы, что… уже целуетесь? – голос Светы прозвучал у самых ушей поплывших от близости друг к другу пассажиров.

Лена хотела отодвинуться от своего соседа, который оказался не ребенком, а значит, карма не испортилась, но ей не позволила сильная и теплая рука, лежавшая на ее затылке.

– Есть возражения? – мужчина смотрел на Измайлову откровенно пожирающим взглядом, хотя вопрос задал вовсе не ей.

– О нет! Какие возражения? Одна благодарность! – с особым энтузиазмом и радостью отозвалась подруга, все еще вжимая лицо в проем между креслами. – Тебя как зовут? Чтоб я знала, кому дифирамбы петь под окнами отеля.

– Костя… – улыбнулся сосед, не отводя взгляда от соседки. Та же, словно зверек, замерла и смотрела на него со всем обожанием.

– Костя, если что… мы в отеле «Александрия». На Халкидиках, – резюмировала Тимофеева, натянула повязку на глаза и вновь подперла плечом стенку борта.

– Поразительное совпадение, – тихо сказал пилот.