Фобия

– А я не верю ему! В ту ночь, когда убили охранника, он был в моем доме. Меня спасло лишь то, что по дороге шел человек из охраны, а наши крики через улицу разбудили соседей. Больше никто не мог, только он. Какой смысл грабителям запугивать меня? Я сижу в комнате и трясусь от страха. Если бы захотели – обчистили дом и убрались, но они возвращаются снова и снова. Это может быть только тот, кому надо добраться до меня.

– А ведь вы слышали не весь разговор, – вдруг понял Власов и ухмыльнулся.

– Сотрите эту улыбочку, мне не до смеха.

– Пришел отчет от криминалистов. В доме не так уж и много отпечатков. Большая их часть принадлежит вам, часть – домработнице, ее отпечатков много на ручках дверей, на окнах и перилах лестницы. Две пары – мужские и женские, и родственные им по ДНК детские – это явно отпечатки семьи вашей подруги. Большая их часть – старые, они перекрыты другими. На карте памяти, что мы нашли у него дома, отпечатки только его, ваших нет. Это его флешка, и уже неважно, что мы найдем на ней.

– Почему же он ее прятал?

– Признался, что сын хранил на ней семейные фото. А прятал, чтобы мы не нашли и не изъяли. Когда мы взяли его, то забрали ноутбук. Он незаметно вытащил флешку и сунул ее в вентиляцию. Один бог знает, как так за ним не уследили, но это уже дело другое.

– Это если он не врет, и это его карта памяти, а не с моего фотоаппарата.

Власов пожал плечами.

– Файлы восстановят, это и будет доказательством, но дело это непростое. Когда мы вернули ему ноутбук, он все перекинул на него, а флешку почистил. Скоро узнаем, что он хотел скрыть.

Все это Ким рассказывала накануне, поэтому Вика пропустила все мимо ушей, но отпечатки ее заинтересовали.

– И это все? Никаких следов посторонних?

– Были еще отпечатки девушки, что живет по соседству.

– Жени?

– Да, немного, в мансарде, на кухне. Но есть кое-что еще, – он хитро прищурился, – мы нашли неизвестные нам отпечатки, которых нет в нашей базе, нет и среди тех, кто бывал в доме. И они принадлежат мужчине.

– А возраст, цвет кожи, имя и фамилия там, на линиях, не прописаны?

– Вы зря смеетесь.

– И не думала. Это мог быть кто-то из гостей Ани или Леши.

– Да. Ким тоже сразу так подумала. Но есть одно «но»: они свежие.

– То есть, он приходил в дом, и даже не надевал перчатки, чтобы скрыть свою личность? Только мне это кажется странным?

– Мы нашли их только на внутренней стороне окна в подвале.

– Чего? Подвала?!

Вика уставилась на следователя, не веря своим ушам.

– Там и ребенок не пролезет, разве не вы мне говорили об этом?

Власов снова пожал плечами.

– Например, циркач, смог бы. Ребенок или очень худой человек.

– Это насколько же он должен быть «тифозным», чтобы пролезть в него?

– Главное, чтобы пролезла голова, остальное – не проблема.

Вика задумалась на мгновение. Окно в подвале она еще в первый день обнаружила открытым, но не придала этому значения. А Семибратов? Он и до тюрьмы был весьма худым, после нее и вовсе стал призрачным. Вот только костлявый – не значит ловкий. Но могло ли быть в поселке сразу двое, кого не заметила охрана. Три пары глаз, следящих за мониторами, упустили убийцу и маньяка? Двоих одновременно?

– Чушь какая-то, – вслух сказала она.

– Что именно?

Вика рассказала и снова принялась убеждать его, что был только Семибратов.

– Чего вы вцепились в него? Он отсидел свое, и вряд ли захочет вернуться туда. В этом поселке творится что-то еще. Что-то, что упустили охранники, полиция и даже я. Даша уверена, что дело не стоит и выеденного яйца, и пытается убедить в своей позиции шефа.

– Вас уже отстранили от расследования, если дело закроют, что делать мне?

Глава 26.

– Он не так опасен, как вы думаете, – Власов положил перед ней пистолет.

– Но я не хочу. Я пацифист, если хотите знать. Мир во всем мире, оружие на утилизацию и все в этом роде.

Следователь тяжело выдохнул. Рано утром он уехал, куда – не сказал, зато вернулся и выложил ей на стол черный блестящий пистолет. Слишком маленький, чтобы кто-то мог принять его за вещь, представляющую опасность, но только не Вика.

– Мой отец был полицейским, вернее, тогда вы еще звались милицией. Так вот, он погиб вот от такой штуки. Он преследовал кого-то, его напарник отстал, а отец продолжил погоню. Он, конечно, был вооружен, но тот, кого он преследовал, опередил его. Он вытащил оружие, не раздумывая, и сделал три выстрела, одна из пуль задела сердце, затем, когда он умирал на земле, он подошел и сделал «контрольный» в голову. Отец умер, даже не успев достать свое табельное оружие.

– Я знаю. Узнавал о вашей семье.

– Тем более, – кивнула Вика. – Значит, вы прекрасно понимаете, что я не возьму его. Так зачем принесли?

– Как бы вы не относились к нему сейчас, когда станет слишком опасно, и никого, кто может помочь, рядом не окажется – этот пистолет спасет вашу жизнь.

– Отца он не спас.

– Вы не он. Не теперь, после всего, что произошло. Вы не станете мешкать. Вы ведь умеете стрелять?