Фобия

— А, если вернуть всем людям туда доступ, устанем похоронки оформлять… В атмосфере Фобии даже в полном скафандре долго находиться опасно. Сама планета излучает и фонит, вызывая приступы галлюцинации не хуже самого фобирода… И опять же, Шен, тебе это все известно не хуже, чем мне… И я хорошо понимаю на что вы все злитесь и обижаетесь.

— И на что же?

— На то, что благодаря Конвенции, Патруль получил эксклюзивное правое исследовать и снимать сливки с таких вот Фобий.

— А разве это не так?

— Конечно так… Только это право получено нами не путем само-присвоения… А значит с нас и взятки гладки. Мы пользуемся тем, что имеем. Пользуемся вполне эффективно и готовы делиться.

На последней фразе Шейна не сдержалась и слегка хохотнула. Карлеон без тени смущения или недовольства окинул ее взглядом и пояснил:

— Шен, я ж тебе сказал, что скоро ты и все Человечество узнаете такое, что изменит жизнь раз и навсегда… Звездный Патруль вполне искренне готов поделиться результатами успешной работы над образцами той самой экспедиции, в которой тебе не посчастливилось полноценно поучаствовать.

Тем временем ИИ корабля уведомил их, что в кают-компании накрыт обед, или ужин, или даже завтрак, что в условиях жизни в космосе каждым человеком определялось субъективно на основании внутреннего ритма жизни.

Саймон Бел с замиранием сердца следил за ходом движения группы боевых кораблей во главе со своим флагманом «Омега». Отчего-то именно сейчас он обеспокоился тем, что нарушил базовый протокол капитана корабля после выписки крейсера из ремонта. То, чему так строго и дотошно «дрессировали» в академке Патруля на Фомальгаутах и так опосредованно обращали внимание на подобное в Федерации. Муштра, окончившаяся для него внезапно несколько лет назад, сейчас давала о себе знать. Саймон отправился в опасную миссию, ограничившись лишь стандартным набором тестов приемки после ремонта. Ни ходовых, ни узловых, ни бортовых испытаний, ни учебных стрельб проведено не было. «Ерунда. Повреждения были незначительны. Омега — новый крейсер. Все будет хорошо».

Боевая группа тем временем с методичностью дровосека уничтожала на безопасной для себя дистанции турели охраны. Каждая торпеда находила свою цель за тысячи километров и поражала ее облаком «огненного дождя». Саймон не мог нарадоваться новым детищем местных инженеров. «Огненный дождь хорош! Сметает все на своем пути!». Тем временем пара «Фантомов», продвинувшись вглубь, передала кадры происходящего в непосредственной близости от станции. За ее бортом были люди, может полсотни или около того. Работали спасательные дроны самой станции, который искали выживших, находили их и затаскивали обратно внутрь.

— А Николь молодец. Устроила тут праздник… И сбежала! — произнес Саймон вслух, будучи на мостике.

Справа и слева от него в капсулах сидели офицер связи и главный корабельный инженер. Они будто специально ждали, когда капитан скажет хоть что-то, чтобы открыть рот.

— Какие-то неполадки в сенсорах по нижнему борту «Омеги», сэр — выдал инженер.

Саймон и так все это видел на большом 3-мерном экране, где в режиме реального времени обрабатывалась и реконструировалась вся полученная информация. Даже его симбионт напомнил о не проведённой полноценной приемке судна по протоколу Звездного Патруля. Саймон лишь огрызнулся на него за это, дав понять, что они не в Патруле, и тут не действуют их нормы и протоколы. Хотя на самом деле тот лишь подлил масла в огонь, заставив молодого и малоопытного главкома еще больше занервничать. Он сам себе не мог объяснить почему, но несмотря на общую весьма обнадеживающую картину их продвижения, чувствовал опасность. Сама Фобия своим каким-то мертвецким синим тусклым свечением на фоне действовала угнетающе.

— Годрик, напряги «Фантомы», чтоб они принялись за поиски командира альхонского отряда Брода… Надеюсь мы не слишком опоздали — обратился Саймон к офицеру связи.

Последняя его фразы была вызвана более детальным лицезрением корчившихся в муках и умирающих людей. «Тфу ты! Ублюдочное племя! Как можно насильно загонять сюда людей, будто скот!?». Внезапную вспышку лазерного луча ярко рубинового цвета Саймон, погруженный в собственные мысли, едва не проморгал.

— Сэр, атака турели на 3 часа! Нижняя полусфера! — громко объявил ИИ крейсера.

— Почему проморгали!? — тут же спросил Саймон, интуитивно втянув голову в плечи.

Это привычка у него закрепилась с той самой академки на Фомальгаутах. Офицер ОВБ Чайка Стовато практиковала рукоприкладство курсантов за серьезные провинности. Тогда Саймон попался на краже еды, и ему довелось ощутить себя в шкуре Брода и насладиться по полной, будучи здорово поколоченным офицером-женщиной не намного старше его самого. Никто о том из его знакомых, включая Брода, так никогда и не узнал, но привычка пригибать голову осталась с ним на всю жизнь.

— Сэр, эта турель у нас не обозначена! — выдал тут же инженер.