Фокус

Пока Сова перед сном устраивает спать весь свой игрушечный плюшевый мир, иду на кухню, валюсь на диванчик и все-таки набираю Эльфенку. Помню, что она на каком-то празднике, но писать ей просто не хочется. Настроение услышать ее голос: пару обычных фраз, даже если они будут сказаны второпях. Настроение сказать ей: «Может быть, ты приедешь на следующие выходные?»

Но вместо голоса моей выдумщицы меня «торжественно» встречает низкий мужской «высер»:

— Привет, Андрюха. Кто ты, блядь, такой и какого хрена звонишь моей девочке в субботу вечером?

Эммм… чё?

Глава семнадцатая: Андрей

Все-таки хорошо, что в свое время я научился разговаривать с такими убогими, как мой пока еще незнакомый собеседник на том конце связи. В том, что он именно убогий, даже не сомневаюсь: ни один нормальный мужик не станет пороть такую чушь в чужой телефон, да еще и человеку, которого не знает.

Приходится быстро соображать.

— Привет, Алень[1], — намеренно выделяю именно первую букву «А» в этом слове. Даже «алени» понимают значение этого слова. — С кем «имею удовольствие» разговаривать?

Пауза. Достаточно долгая, чтобы я понял: этого придурка я без труда нокаутирую одними только словами. И еще кое-что: на заднем фоне хорошо слышу очень взволнованный и почему-то охрипший голос Эльфенки: «Отдай мой телефон!»

Хммм… Так, Андрей, соображай, пока «алень» раздувает ноздри и бьет копытом, думая, что уж следующий раунд точно будет за ним, а сейчас он просто благородно, по-аленьи, разрешил оппоненту выиграть.

В наше время только дурак оставляет телефон хотя бы без элементарной защиты. Минимум — пин-код, максимум — отпечаток пальца. Моя маленькая не дура, а еще очень ответственно и ревностно относится к своей личной жизни — ни одной личной фотографии нигде. Она точно не оставит такую важную часть своей жизни, как телефон, без надежного замка. Но каким-то образом убогий ответил на мой звонок. И Эльфенка сейчас совсем рядом, и не похоже, чтобы в восторге от происходящего.

Значит, телефон у нее просто… забрали. Кажется, именно в тот момент, когда позвонил я. Отсюда и обращение по имени: оно было на экране.

— Какого хрена ты ей звонишь? Ты кто такой, а?!

Блин, ну скучно же.

— Ты уже спрашивал. — Я издаю печальный вздох, хоть внутри меня порядочно потряхивает, но в большей степени оттого, что в голосе Эльфенки была паника и… слезы. — Давай, попробуй еще раз. Понимаю, что извилины нужно напрягать, а это требует усилий, и для Аленя тяжело одновременно играть мускулами и думать, но ты постарайся. Хотя бы имя назови, а то ведь так и буду называть аленем.

И снова голос Йори: «Пожалуйста…» Кажется, она уже плачет.

Я сжимаю телефон сильнее и снова считаю от одного вперед. Только на этот раз не помогает. Что за моральный урод доводит девушку до слез? Девушку, которая и так шатается на сквозняках, как потерявшая хозяина тень?!

— Константин, — называется убогий. — Я — ее мужчина. Уж не знаю, какой лапши она тебе навешала, Андрейка.

— Вот видишь, совсем несложно, убогий. — Ты, бля, реально думал, что я буду называть тебя по имени? — А теперь сделай еще одно усилие — и я поверю, что даже рогатый долбоёб может эволюционировать в существо с зачатками разума. Верни телефон его хозяйке.

— Заебал ты умничать, — вяло огрызается придурок.

— Хорошо, я понял, тебе нужно разжевывать по словам. Так что будь молодцом, подними голову: видишь, там стоит девушка, которую ты, тварь, довел до слез? Подойди, отдай ей телефон и исчезни.

Мужчина должен защищать свою женщину. Такая наша природа. Защищать в том числе и вот от таких уродов. Проблема в том, что я ни хрена не могу ее защитить, хоть очень этого хочу.

Минус отношений на расстоянии. Один из многих.

Пусть, блин, приезжает. Хотя бы на выходные. А там… посмотрим.

— Просто отвали от нее, понял? — продолжает рычать «Константин».

Я слышу возню, вздох, звонкий звук шлепка. Ух, кажется, кому-то «прилетело» по роже, и очень даже хорошо прилетело, раз от одного только звука даже у меня заныла щека.

— Мне так жаль… — плачет Эльфенка. — Мне очень, очень, очень… жаль, Андрей. Прости, пожалуйста. Я не должна была… Мне…

Она судорожно всхлипывает, проигрывая в схватке со слезами.

У меня появляется то самое хреновое предчувствие, которое еще ни разу меня не подводило.

Нет, маленькая, только, блин, не это.

Поднимаюсь, поворачиваюсь к окну, разглядывая свое лицо, «подсвеченное» ночным городом в заснеженной ночи.

— Йори, не плачь… — Чувствую себя беспомощным, потому что это полная лажа — успокаивать плачущую испуганную девушку бесполезными словами.

— Мне очень стыдно… — Я «слышу», как сильно она дрожит. — Все, что он сказал — это вранье. У меня… Никого…

— Я…

Хочу сказать: «Я тебе верю!», но она перебивает.

— Прости, пожалуйста…

И просто выключается.

Я еще минуту тупо смотрю на погасший экран, отталкиваю от себя мысли, которые гаденько шепчут, что сраное предчувствие не обмануло и в этот раз. Но все равно опять набираю ее номер.

Тишина. Ни намека на попытку ответить.

И после второго звонка.

А третий просто улетает в тишину.

Пиздец.