Фокус

У меня даже не было сомнений, что Йори будет слишком стесняться, чтобы выбрать подходящий магазин, да и она здесь всего ничего, до сих пор теряется в названиях улиц, так что я нашел парочку на свой страх и риск, доверившись отзывам в интернете.

Блин, я ведь я серьезно собираюсь жениться на женщине, с которой у меня, формально, даже не было секса. И у меня ноль паники и ноль сомнений. В конце концов, пока Антон не порвет Яну на тузиков, мы с Йори можем быть хорошими партнерами, и я точно знаю, что она не воткнет нож мне в спину. Не знаю почему, но в ее порядочности нет никаких сомнений. Сомнение у меня в принципе всего одно: что будет потом? Развод и?..

— Андрей, давай обойдемся без платья, — с ужасом в глазах просит Йори, хватая меня за свободную руку, потому что Соня вцепилась во вторую клещом. — К чему такие сложности?

— Ты уже выходила замуж? — Я знаю, что нет, мы это давно обсудили, но хочу, чтобы она сказала еще раз.

— Нет, — повторяет выдумщица.

— «Когда я буду выходить замуж, у меня будет красивое платье, самое лучшее» — твои слова?

— Я же не думала…

— Прости, маленькая, что я не идеальный жених из твоих снов, но, по крайней мере, платье могу тебе организовать. Самое лучшее, какое можно найти.

Йори как-то странно на меня смотрит, как будто я сказал что-то обидное. Но переспросить не получается: ее утаскивают в примерочную.

— Мне не нужна мама. — Соня громко сопит и с детской наивностью тянет меня к двери, видимо думая, что самое время бежать. — Мы сами по себе!

Жаль, что я не могу рассказать ей всю правду, хоть не уверен, что после этого что-то бы принципиально изменилось.

— Соня, иногда в жизни так получается, что не все будет, как хочется.

— Почему?

Святая простота. Я бы сказал, что влюблен по уши, что не могу жить без этой женщины и не хочу, чтобы она была слишком далеко, потому что тогда я могу потерять ее. Сказал бы, что когда людям хорошо вместе, то быть рядом — нормально, потому что в разлуке хреново. Я бы много чего сказал на самом деле, но я никогда не врал своему ребенку и не буду этого делать, даже чтобы успокоить этого маленького демоненка.

Потому что плакат с надписью «Холостяк» так и висит над моей жизнью, и я не готов его снимать. Даже ради симпатичной очаровательной малышки в смешных носках, чей ум до сих пор возбуждает меня не меньше, чем воспоминания о ее груди и языке на костяшках моих пальцев. И впервые в жизни просто плыву по течению, потому что сзади на всех парах несется зажратая крокодилица, которой я с удовольствием выбью зубы и вырву когти.

— Пожалуйста, не пугай Йори, — прошу я, вспоминая, что в прошлый раз это хорошо подействовало. — Она в чужом городе, у нее нет друзей и родители очень далеко. Есть только я и ты, и больше никого.

Наверное, я не самый плохой отец, хоть уже сейчас понятно, что наделал много ошибок, за которые еще придется расплачиваться, но, по крайней мере, у моей малышки доброе сердце, потому что она никогда не станет обижать тех, кто, по ее мнению, слабее. Пока остановимся на этом.

Йори выходит из примерочной в каком-то белом безумии, которое похоже на пористый зефир, и нам стоит лишь раз обменяться взглядами, чтобы понять — это вообще не то. Соня громко смеется, выдумщица нервно перекладывает очки из руки в руку и все-таки убегает, задирая платье чуть выше колен, чтобы не запутаться в юбках.

Следующий наряд не лучше, потому что теперь это что-то настолько узкое, что я на всякий случай переспрашиваю, не прилагается ли к платью инструкция и упражнения дыхательной гимнастики, и сколько вообще по ГОСТу в нем можно находиться без опаски нанести непоправимый вред здоровью.

Третье и четвертое я вообще не могу отличить: девушки наперебой рассказывают что-то о крое, о ткани, о каких-то складках, но факт на лицо — Йори выглядит совершенно несчастной, как будто в этом платье пойдет не в ЗАГС, а на заклание. Может, ну его, в самом деле? Это же просто формальности. Если ей проще расписаться и обойтись без нарядной белой занавески — кто я такой, чтобы лезть со своим мнением?

Но остается еще один вариант, и на этот раз даже Сова перестает носиться по залу, изображая реактивный самолет, а останавливается напротив небольшой площадки, куда Йори осторожно вышагивает, чтобы ни за что не зацепиться шлейфом.

— Оно не белое, — тупо говорю я, разглядывая красивую вышивку на карамельного цвета ткани и искорки, которые вспыхивают каждый раз, когда выдумщица крутится перед зеркалом.

Она не замечает этого, но только сейчас ее лицо расслабляется, а плечи часто приподнимаются от восторга. На щеках приятный розовый румянец, и Йори неосознанно приподнимает волосы выше, оголяя узкую шею и маленькую родинку на остром крае челюсти.

Именно так и должна выглядит женщина, когда примеряет свадебное платье своей мечты.

Именно так должна выглядеть женщина, готовясь стать женой какого-то счастливчика.

Что я, блин, творю? Что я ей потом скажу? «Прости, солнышко, но у нас был уговор?»