Фокус гиперболы

– Ого! Други мои! Водка «Смирновская», водка «Рябиновая», водка анисовая… э… «Оузо русали», – с детской непосредственностью провозгласил большеголовый гость. – Гм! Три доллара за флакон. Так, так! Это же сколько будет в рублях? Курс сейчас, дай бог памяти, шестьдесят семь копеек за доллар. Итого грубо два рубля бутылка. Как «Солнцедар». Пожалуй, надо будет прихватить, – достал из кармана брюк несколько смятых червонцев и посмотрел на официанта.

При упоминании названия «Солнцедар» всех, кроме непосвященного Петра, скривило и даже передернуло. Только Черту известно: сколько человечьих глаз эта продукция виноделия превратила в вурдалачьи, сколько мозгов отбросила на предыдущую ступень эволюции, сколько желудков изъязвила, сколько печенок разложила, сколько приборов опустила на вечные времена.

Официант, которого тоже передернуло от этого названия, снисходительно-полупрезрительно, как это могут только официанты, профессора, шулера, зажравшиеся партийцы и валютные проститутки, через губу процедил: – Рубли не берем. На вынос не даем. – Головастый окинул всех взглядом, состроил на лице мерзкую гримасу и с надрывом прохрипел: – Найн сало! –Друзья рассмеялись, а Петр и официант недоуменно переглянулись.

Большеголовый обратился к официанту: – Друг мой, мы вас позже позовем, а пока нам надо определиться. – Официант ушел. Гость убрал в карман червонцы, притворно вздохнул и подвел итог: – Итак, вкушать здесь мы можем лишь от щедрот нашего нового друга. Либо придется менять точку, несмотря на нелетную погоду и мокрые штаны. Либо, – Баш смешно округлил глаза и перешел на шепот, – поменять у Петра рубли на доллары и тем самым совершить преступное деяние с наказанием вплоть до расстрела. Бр-р-р. Рубли они, видите ли, не берут! Печально. – Петр, наконец-то, смог сказать: – Да не волнуйтесь вы так! Это моя проблема, ведь я пригласил! – Но раз так, раз ты так щедр, – быстро вклинился Баш, – то хотелось бы знать….э… – Петр вывел его из затруднительного положения, усмехнулся и сказал: – Щедрость моя не знает границ в пределах трехсот долларов. – Все рассмеялись и заинтересованно уткнулись в меню. Баш сделал вывод: – На триста долларов можно охренительно погужевать. Да, Буржуй? – Буржуй неопределенно хмыкнул, а Петр задал вопрос: – Почему вы используете клички? Мне как-то неудобно обращаться – Баш, Башка. – Тот немедленно отреагировал: – А ты не бери в башку. Гы-гы-гы! Башка и Башка, или Баш. Что тут такого? У нас повелось так с первых классов школы. Все клички имеют происхождение и подоплеку. Почему я Башка – итак ясно. Нет, не потому что голова большая. Я умный. Ну- ка, други мои, подтвердите. Вот, видишь, гы-гы-гы. Про остальных сейчас расскажу. Буржуй, к примеру, имел феноменальные способности в игре «в стенку». Это когда на кон недалеко от стены в столбик ставятся несколько монет. Игроки по очереди бросают каждый свою пятикопеечную монету- биток – в стену, стараясь, чтобы биток, отскочив от стены, упал как можно ближе к кону. Тот, чья монета оказалась ближайшей, забирает полкона. А если биток попадает в кон – это удача. Игрок забирает весь кон. Понял? Так вот. Буржуй почти всегда выигрывал и, значит, был при деньгах. Потому и Буржуй. Я потом про него еще кое- что расскажу. Ха! Все тайное станет явным.

Чека стал Чекой, он же Чекушник, он же Чекуля, в классе седьмом-восьмом, когда заявил, что будет работать в КГБ. Начитался или насмотрелся чего-то. А до этого Чека был Бесом. От фамилии Бессонов.