Фокус-покус, или Волшебников не бывает

– Кто тебя спрашивает, – почти выплюнул ему в лицо Баренцев, и охранники подхватили Ярослава под руки. Дверь раскрылась, и его запихнули на зад-нее сиденье. В машине хорошо пахло, какой-то дорогой ароматизатор делал свою работу. Один охранник сел за руль, а второй сел к Ярославу назад. Вопрос был в том, куда сядет Баренцев. Наконец он кивнул, плюнул на мокрый асфальт и открыл переднюю дверь.

– Удобно? – хмыкнул бизнесмен, оглянувшись на своего пленника.

– Вполне, – кивнул Страхов и отвернулся к окну. Было приятно чувствовать тепло. Ноги замерзли, и чувствительность возвращалась через боль. Серега говорил, что не стоит рисковать здоровьем. Какая, к черту, разница, босым он будет или нет.

– Я чувствую энергию лучше, если мне ничто не перекрывает чакры, – возмущался Ярослав, втирая в ступни защитную мазь – жир и силикон помогут ему не остаться без ног. – Все это знают. Ботинок с открытыми чакрами еще не делают, так что не ломай образ.

– Ты хоть понимаешь, что это большой риск? – нахмурился друг. – А что, если он не придет? Если не увидит?

– Доверься высшим силам, – усмехнулся Страхов.

Что-то было в этом чудном, Баренцев никак не мог избавиться от ощущения, что совершает ошибку, применяя насилие к нему. Дашка говорила, что он – сильный ясновидящий, как святой. Что-то в этом парне было. Умный взгляд, какая-то странная уверенность в себе, которую никак не будешь ожидать от человека, бегающего босиком по улице. Чисто выбритое лицо. Красив, здоров и молод. Если бы где-то придумали такую штуку, как пересадка тела, Баренцев хотел бы пересесть вот в такое.

– Что ты имел в виду? – спросил он у Ярослава, который продолжал смотреть в окно и улыбаться. Машина двигалась по улицам Москвы, уличные пробки уже забивали городские артерии. Утро добрым не бывает.

– Отвечай, когда тебя спрашивают. – Охранник ткнул Страхова в бок. Тот повернулся и молча, с упреком посмотрел в глаза бизнесмена.

– Не трогай его, – буркнул тот. – Чего тебе моя жена наплела?

– Что ты умираешь, – пожал плечами целитель. – Что болен, у тебя рак. Только это не так. Ты не болен.

– Нет? – усмехнулся Баренцев. – Приятно знать. Сколько берешь за такие предсказания?

– Я бы хотел выйти из машины, – аккуратно попросил Ярослав.

– Нет. Ты сказал, что я должен остановиться. Что имел в виду?

– Ты должен остановиться и дать мне выйти из машины. Я не хотел ехать, говорить с тобой. Не могу помочь тебе.

– А какая мне нужна помощь? – сощурился Дмитрий Рудольфович. – Ты хоть понимаешь, с кем связался? Я могу тебя закопать, и никто никогда не узнает, что же такое трагическое с тобой случилось.

– Это вряд ли, – грустно улыбнулся Ярослав.

– Куда нам, босс? – спросил охранник.

– Ты обыщи его, – приказал Баренцев. – Давай рули в пригород. Устроим ему очную ставку.

– Понял, – кивнул тот и свернул на третье транспортное. Второй посмотрел на целителя. Он демонстративно поднял руки и дал себя ощупать. Рубашка, в кармане две тысячи рублей – эта сумма вызвала ухмылку у охранника. Тоже мне, сирый. На шее крест и еще какие-то не то медальоны, не то амулеты. Карманы джинсов пусты, ноги до странности теплые – непонятное дело.

– Так почему босиком? – поинтересовался Баренцев.

– Так лучше, – ответил Ярослав. – Вы не поймете.

– Это почему же? Я очень понятливый, – рассмеялся он. – Косишь под этих, под юродивых?

– Вам лучше остановиться.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился бизнесмен.

– Не знаю. – Страхов повернулся к нему. – Все, что знаю, что вы должны остановиться. Вам виднее, что делаете не так. Мне было видение.

– Видение? – окончательно разозлился Дмитрий Рудольфович. – Обо мне? Ну, давай, поделись.

– Этим не так просто поделиться, – покачал головой Страхов.

– Знаешь что, заканчивай. Скажи Дашке, не собираюсь на ней жениться, чего бы ты ни нагадал. Я и так на нее достаточно денег спускаю. И на тебя, как теперь понимаю, тоже.

– Понял, – кивнул Ярослав. – Остановитесь, прошу вас.

– Не люблю бить идиотов, но ты должен быть осторожен, – предупредил Баренцев.

Ярослав вдруг распрямил плечи, встряхнул головой и положил руку на плечо бизнесмена. Тот вздрогнул и хотел было сбросить ее, да не успел. Целитель заговорил.

– Посмотрите мне в глаза, прошу, – сказал он проникновенным голосом. – Я видел путника, чье сердце переполнено страхом и чувством вины. Страх фиолетовый, а чувство вины черное. Видел две дороги. И обе они – ужасные. Не знаю, что делать, чем вам помочь. У вас на руках кровь, а за спиной чернота. Я не должен был приходить сегодня. Думал, если вы меня не узнаете, буду свободен. Простите меня, так слаб, так малодушен. Но, правда, не знаю, как вам помочь.

Машина стояла в пробке, в ней была гробовая тишина. Баренцев с трудом скинул руку Ярослава и оторвал от него взгляд. Сердце стучало как сумасшедшее, и Дмитрий Рудольфович всерьез испугался, что может спровоцировать новый приступ.

Он открыл окно, холодный воздух ворвался в салон вместе со звуками и запахами – угарный газ, выхлоп, истеричные сигналы клаксона.

– Да выберись ты уже отсюда! – воскликнул босс в сердцах, стараясь выровнять дыхание. – Ненавижу Москву.