Фокус-покус, или Волшебников не бывает

– Я могу это устроить, – вдруг предложила Василиса после некоторого раздумья. – Это даже лучше.

– Что вы имеете в виду? – опешил он. Она молча обдумывала идею, родившуюся у нее буквально в этот конкретный момент. – Деточка, я вам еще не все рассказал. Самое ужасное случилось потом. После. Леночке, моей жене, нужно было лечение в Германии. Мы упустили сроки. Нужны были очень большие деньги.

– Понимаю, – кивала Василиса, и то, что она услышала потом, уже ее не удивляло. Было бы странно, если бы целитель Страхов поступил иначе. У Алексея Ковалевского, бросившего институт и покинувшего своих старых больных родителей, вдруг внезапно не могла проснуться совесть. Это было бы странно. А так – вполне ожидаемо. О таком пишут каждый день в газетах. Страх и чувство вины, которые управляют всеми, – это было именно то, чем обделила природа Алексея Ковалевского, при рождении щедро осыпав остальными дарами. Темная сторона силы породила его, вскормила, привела к успеху. Ему дали все, кроме умения любить и сострадать.

Неудивительно, что он сумел так хорошо этим воспользоваться.

17. Ты не показываешь слабостей, всегда собран и уверен в себе. (Fortune cookie)

Пятьдесят восемь лет потребовалось Дмитрию Баренцеву, чтобы до конца понять, что он смертен. Пугающий факт, осознание которого снизошло на бизнесмена прямо в пятьдесят восьмой день рождения, в ходе которого ему вдруг неожиданно стало так плохо, что он был увезен в больницу. Сердце. Предынфарктное состояние. Дышать было тяжело и страшно, и ощущение такое, что вокруг вместо воздуха какая-то разреженная водная среда, высасывать из которой кислород почти не получается. Как говорится, стоял на краю. Никаких тоннелей или света, мертвой бабушки, разговаривающей ласково и нежно. Одна пугающая пульсирующая пустота, в которой ты лежишь и прислушиваешься к собственному сердцу – стучит? Не стучит.

Откачали, слава богу. Воздуха потом еще долго не хватало, и врачи не давали подняться даже для того, чтобы в туалет сходить. Персональная медсестра носилась с «уткой», заставляя бизнесмена испытывать чувство мучительной неловкости. Он не такой уж и старый на самом деле. Вот только образ жизни надо менять.

Жена бегала вокруг и причитала так, что в ушах звенело. Впрочем, Дашка все и всегда делала так громко, с заламыванием рук, с устраиванием сцен и истерик. Остатки несостоявшейся актерской карьеры. Молодая, красивая и глупая – о чем еще и мечтать в его-то возрасте. Да и не жена вовсе. Сожительница.

Интересно, всерьез переживала или так, придуривалась? Боялась остаться без богатой жизни за высоким забором. Кто-кто в теремочке бы жил, если бы господин Баренцев в тот день отбросил копыта? Не Даша Краснова, это уж точно. Ей пришлось бы выметаться из их особняка на Рублевке. По закону он бы отошел его сыну с дочерью. Завещания Баренцев не написал еще, руки никак не доходили. Да и вообще это дурная примета – все эти завещания.

Бизнес – иное дело. Он был частично записан на Дашку – в интересах безопасности. Квартира в одном арбатском переулке тоже – она ее обожает, обставила, как какой-то чертов дворец. Вообще-то, надо признать, что в случае смерти благодетеля с голоду бы девушка не померла. Успела за эти годы обрасти «жирком».

Получается, переживала? Любит?

Да бог с ней. Чего гадать – любит не любит. Это теперь казалось Баренцеву таким неважным и бесконечно малым в его жизни. Особенно по сравнению с тем фактом, что он оказался смертен. И никакие деньги, никакой курс акций или вложения в анонимные банки в офшорных зонах не могли помочь с той паникой, которая охватывала бизнесмена при мысли об этом.

Главное дело, никто не может достоверно утверждать, что именно скрывается за завесой смерти. Есть ли жизнь после или нет? И какая именно – райские кущи, Вальхалла какая-нибудь или, еще хуже, реинкарнация. Концепций было много, люди верили в самые разные вещи и пути. Атеисты замораживались в криорастворах до лучших времен, «биоэкоисты» прятались по лесам и питались корешками. Все это было неприемлемо.

Атеистическое советское прошлое мешало господину Баренцеву до конца принять концепцию, предложенную официальной церковью. Особенно учитывая тот факт, что бизнесмен лично знал некоторых ключевых «отцов-основателей» и работал с ними в свое время на поставках безакцизной водки и табака.

И все ж не к хаббардистам же идти, в самом деле!

Поначалу было странно и непривычно. И даже как-то неловко, словно вломился без приглашения в чужой дом, а там какой-то неизвестный праздник. И все поют и радуются, и поздравляют друг друга с вечной жизнью. Баренцев петь не умел, разве что в караоке спьяну.

Но потом попривык. Как говорится, врубился в фишку. И чем дальше, тем явственнее понимал, все – правда. Идет бой. За каждый дом, за каждую душу. И есть методы, способы, как уберечь себя. Не убий, не укради, не прелюбодействуй.

Но зачем спешить?