Фокус с поличным

Я, к примеру, в свое время не понимала, чего одноклассники завидуют и восхищаются моими поездками с отцом: на крутых военных тачках, зачастую с вышколенным водителем (хотя мне больше нравилось, когда за руль садился отец).

– О, – наконец уважительно протянула я. – Это очень удобно. Передавайте Гаруник Арамовне мои благодарность и пожелание благополучия.

Похоже, за кофе платить не придется в любом случае.

– Непременно передам, – отозвался Варданян. – Ладно, я вас совсем заболтал, извините. Вы же тоже хотели что-то рассказать? Или?…

– Да, пустяковая просьба. У вас есть пропуск в Журнальную библиотеку?

– А, библиотека периодических изданий, – кивнул он. – Есть, конечно.

– Мне нужно просмотреть «Вести Тарасова».

– Год, месяц? – Арцах с журналистской профессиональной резвостью извлек из кармана блокнот. На весу держать не стал, пристроив на столе, и приготовился записывать. Пытливо глянул на меня, зачастил:

– Событие, может быть?

– Девяностый год.

– Век двадцатый или девятнадцатый?

– Тысяча девятьсот девяностый. Июль, август и, пожалуй, сентябрь тоже.

– Газета выходит раз в неделю. Это у нас двенадцать выпусков… если вы назовете событие, может, я мог бы сориентироваться поточнее и побыстрее найти?

Этот вопрос был серьезнее, чем сперва казался. Глядя на измордованного Арцаха, я сомневалась, что хочу втягивать его в это. Даже на правах этакого Ватсона из справочной.

Он, конечно, и сам умеет находить себе приключения на (между нами, девочками, очень недурную) задницу. Но пусть в этот раз будет без добавки с моей стороны.

– Разброс по времени лучше пошире. Вдруг найду что-то полезное пораньше или попозже.

– Раньше или позже чего? – машинально, по рабочей привычке продолжал уточнять он.

Чувствовался бывалый задаватель вопросов. Наверное, вот так ему многие и пробалтываются при его манере спрашивать.

– Раньше или позже того, что мне нужно, Арцах Суренович, – подмигнула я, когда он поднял голову от блокнота. – Если возможно добыть временный пропуск для меня, буду вам вдвойне благодарна. С меня ответная услуга.

Мне показалось или он слегка покраснел?

– Кое-что вы, пожалуй, можете сделать, – согласился он, пряча блокнот.

Только в этот момент я вспомнила, что собиралась прикинуть – как бы еще с ним поговорить на тему наших… пока что назовем их «отношения», за неимением лучшего термина.

Варданян опять удивил:

– Можете меня научить чему-нибудь этакому из вашего, Евгения, арсенала? Телохранительские какие-нибудь штучки, приемы секретные? Не полный курс, конечно, но…

Он поводил руками в воздухе, будто одновременно искал нужные слова и лишний раз демонстрировал поврежденные руки.

– Полезное что-нибудь.

– Я хороший телохранитель, Арцах. Но это не значит, что я хороший тренер. Если хотите, чуть позже подкину вам пару контактов, хорошие инструкторы в Тарасове есть.

– Хотя бы так, – внезапно мрачно кивнул он.

Так, кажется, до меня дошло.

– Что, Арцах, думаете, были бы спецназовцем, уложили бы вчера на месте всех троих? С ноги в нокаут?

– Ну уж как-нибудь… – он примолк, выглядя сейчас беззащитным и беспомощным, – …притормозил бы.

– Вы не в такой уж плохой форме для своего возраста, – утешила я. – Даже в очень хорошей. Реакция приличная, и бегаете быстрее меня. А думать, почему вы не сделали больше того, что уже сделали…

– Я, в общем-то, больше ничего и не успел бы. Наверное.

– Передо мной можете не оправдываться. – Я помялась, но все-таки сделала, как сочла нужным: аккуратно накрыла его руку – ту, обпластыренную – и чуть сжала. – Серьезно, не парьтесь. Кто-то еще пострадал? Физически, я имею в виду?

– Нет. – Он ухмыльнулся, но тоже как-то невесело. – Один я такой идиот.

– Вот и не парьтесь. У вас, по крайней мере, хватило пороху выкинуть в дверь престарелую женщину в момент опасности.

– Поверьте, горжусь этим невероятно. – Он почти не отреагировал на мое прикосновение; только дотронулся забинтованной рукой до моей ладони – мол, руку можно убрать. И осторожно вытянул свою из-под моей.

Мила, с ее по-своему неформальным преподавательским лексиконом, таких людей называла поджатыми. Поясню: примерно то же, что помесь недотроги и пришибленного.

– Что-нибудь еще нужно разузнать? – вновь по-деловому спросил Арцах и первый раз за всю нашу встречу посмотрел на часы.

– Нет, только то, что я обозначила. Контакты тренера с меня, я помню.

Я уже поднялась и забрала кардиган и сумочку. Арцах вопреки воспитанию не поднялся тотчас же вслед за мной.

– Выздоравливайте, – окликнула я его напоследок.

Он только молча поднял забинтованную руку, прощаясь.

Может быть, все дело было в моей способности более-менее трезво оценивать собственные силы; а может, у Арцаха были проблемы с самооценкой. Но терзаться по поводу ограниченности собственных сил и не такой уж большой способности повлиять на события… не. Подобным я себе давно уже мозги не долблю. Просто делаю что могу и знаю, что могу делать то, что делаю. Четко понимая, что я не всесильна.

…теперь, пожалуй, можно и по культурке справиться.