Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— На улице холодно, ветер! Надень пальто! — кинулась вслед за ним Патрисия.

— Кудах-ах-тах! — передразнила Вэлери. — Ну, захлопала крылышками!

Француженка Женевьев, еще недостаточно хорошо знавшая английский, чтобы понимать такой бурный речевой поток, внимательно слушала Рене, который переводил ей на ухо, о чем говорят за столом. Внезапно она закричала срывающимся голосом:

— Comment done? C'est cette petite qui m'a vole mon compact? Ah, par example! J‘irai a a police. Je ne supporterai pas une pareille…[258]

Колин Макнабб уже давно пытался вставить свое веское слово, но его глубокий роскошный бас утонул в женском визге. Тогда он перестал церемониться и со всего размаху стукнул кулаком по столу, да так, что тут же воцарилось молчание. Вазочка с мармеладом слетела со стола и разбилась.

— Замолчите вы наконец и дайте сказать мне! В жизни не встречал такого вопиющего невежества и злобы! Вы хотя бы чуточку разбираетесь в психологии? Поверьте, девушка не виновата. Она переживала тяжелый эмоциональный кризис, и мы должны быть крайне деликатны и внимательны к ней, иначе она останется калекой на всю жизнь. Я вас предупреждаю: крайне бережно… именно это ей сейчас необходимо.

— Постой-постой, — зазвенел уверенный голосок Джин. — Я с тобой, конечно, согласна, к ней надо быть снисходительней, но все равно — мы же не можем ей потакать! Я хочу сказать, потакать воровству!

— Воровству! — повторил Колин. — Но это не воровство. Черт побери, меня от вас тошнит… от всех.

— Интересная пациентка, да, Колин? — усмехнулась Вэлери.

— Для исследователя, интересующегося проблемами нестандартного мышления, — безусловно.

— Конечно, у меня она ничего не украла, — начала Джин, — но я думаю…

— У тебя-то она, естественно, ничего не взяла, — сурово оборвал ее Колин. — Но вряд ли бы ты обрадовалась, узнав почему.

— Не понимаю, о чем ты…

— Да брось, Джин, — сказал Лен Бейтсон. — Хватит пререкаться. Мы с тобой опаздываем.

Они ушли.

— Скажи Силии, пусть не вешает носа, — бросил Лен через плечо Колину.

— Я хочу выразить официальный протест, — заявил мистер Чандра Лал. — У меня украли борную кислоту, крайне необходимую для моих глаз, воспаляющихся от переутомления.

— Вы тоже опоздаете, мистер Лал, — одернула его миссис Хаббард.

— Мой преподаватель сам не отличается пунктуальностью, — мрачно ответил мистер Чандра Лал, но пошел к двери. — И потом, он ведет себя неразумно и некорректно, когда я задаю ему глубоко научные вопросы…

— Mais il faut qu'elle me Ie rende, compact[259],— сказала Женевьев.

— Вы должны говорить по-английски, Женевьев. Вы никогда не выучите язык, если из-за подобных пустяков, будете переходить на французский. Кстати, вы обедали в это воскресенье в общежитии и не заплатили мне.

— Ах, я оставила кошелек в комнате. Я заплачу вечером… Viens, Rene, nous serons en retard[260].

— Пожалуйста, — взмолился Акибомбо, растерянно глядя вокруг, — я не понимаю.

— Пойдем, Акибомбо, — сказала Салли. — Я тебе все объясню по дороге в институт.

Она ободряюще кивнула миссис Хаббард и увела с собой сбитого с толку Акибомбо.

— О Боже! — глубоко вздохнула миссис Хаббард. — И черт меня дернул пойти на эту работу!

Вэлери, единственная, кто оставался в комнате, дружески улыбнулась ей.

— Не переживайте, мама Хаббард, — сказала она. — У ребят нервы на взводе, но, к счастью, все выяснилось.

— Надо сказать, я была просто потрясена.

— Чем? Что этим занималась Силия?

— Да. А вас это не удивило?

— Да нет, в общем-то это было очевидно, — как-то рассеянно ответила Вэлери.

— Вы что, ее подозревали?

— Кое-что казалось мне подозрительным. Но, как бы там ни было, она своего добилась — заполучила Колина.

— Да, но, по-моему, в этом есть нечто недостойное.

— Ну не пистолетом же его было принуждать! — рассмеялась Вэлери. — А коли так, то почему бы не прикинуться клептоманкой? Не переживайте, мамочка. И ради всего святого, заставьте Силию вернуть Женевьев пудру, а то она нас со света сживет.

Миссис Хаббард вздохнула.

— Найджел разбил свое блюдце, а вазочка с мармеладом разлетелась вдребезги.

— Кошмар, а не утро, да? — сказала Вэлери и направилась к двери. Из холла донесся ее радостный щебет. — Доброе утро, Силия. Тучи рассеялись. Твои прегрешения стали известны, и тебе даровано прощение, ибо так повелела милосердная Джин. Что касается Колина, то он сражался как лев, защищая твою честь.

В столовую вошла Силия с заплаканными глазами.

— Ох, миссис Хаббард…

— Опаздываете, Силия. Кофе остыл, да и еды почти не осталось.

— Я не хотела ни с кем встречаться.

— Понятно. Но рано или поздно все равно придется.

— Да, конечно. Но я подумала, что… вечером будет легче. И разумеется, я здесь больше оставаться не могу. Я уеду в конце недели.

Миссис Хаббард нахмурилась.

— А по-моему, зря. Поначалу вы будете испытывать известную неловкость, это вполне естественно. Но ребята у нас хорошие… большинство… И конечно, следует как можно скорее все вернуть.

Силия радостно подхватила: